Шрифт:
Глава 1. Золушкин башмак
Зовут меня Стёпка Корольков, я обычный мальчик и учусь в обычной школе в 4 «е» классе. У меня светлые волосы и серые глаза. Я не очень худой и не очень толстый. И когда на физкультуре нас строят по росту, я стою примерно в середине строя.
А вся эта невероятная история началась с того, что родителям моего друга Мишки Чугрейкина надо было срочно уехать в другой город, и мама разрешила, чтобы Мишка переночевал у нас. Он мог бы, конечно, и к бабушке пойти, но мы с ним так упрашивали родителей, что они согласились.
А
– Вот бы нам так! – размечтался я.
– Да была бы у нас с тобой такая машина как у него, мы бы и ни такого насовершали! – стал успокаивать меня Мишка.
Я тогда сказал:
– Нам бы хоть малюсенькую машиночку, такую, как наши игрушечные!
Вообще-то, мы с Мишкой из-за машинок и познакомились. Давным-давно первого сентября я пришёл в первый класс и прихватил из дома свой любимый джип. Мишка тоже машинки принёс…полный портфель! Вот мы с тех пор с ним и дружим. Мы с ним очень похожи, только у него тёмные волосы и карие глаза, а ещё, он весит, наверное, в два раза больше меня! И когда я не хочу есть, мама всегда ставит Мишку мне в пример.
А после того, как Мишка у нас ночевал, я двойку получил по математике. Мама ругалась так! Она сказала, это всё потому, что я ночью почти не спал. Она и ночью ругалась, когда проснулась и увидела, что мы с Мишкой кино смотрим. Пришлось выключить компьютер. Чуть-чуть до конца не досмотрели.
Мама решила за меня взяться и каждый день дневник проверять. Только он вдруг пропал.
Прихожу в школу: нет дневника! «Ну, – думаю, – ничего, значит, дома забыл». Так его и дома не оказалось! Искал везде, даже под стол залез. Дневника и там не было, зато башмак валялся какой-то странный. Громоздкий, коричневый, древний какой-то, в таких даже старики, наверное, уже не ходят. Правда, новый, чистый и с красными лампочками по бокам. Как будто к башмаку сигнализацию приделали. И зачем, интересно? Его и даром-то никто не возьмёт, а уж тем более красть не будет.
Смотрел я на этот башмак, смотрел: «Дай-ка, – думаю, – примерю его для интереса!»
Достал башмак из-под стола, натянул кое-как на ногу. Он мне почти впору пришёлся, жал совсем чуть-чуть. Только вдруг лампочки сработали: замигали, засвистели тихонько. А экран компьютера вдруг ярко-голубым светом вспыхнул. Я, перед тем как дневник искать, немного в стрелялки поиграл, пока мама на кухне суп доваривала. Вот компьютер включённым и остался.
Экран вспыхнул, и надпись на нём появилась: «Осторожно, зона невозможного!»
Я так глаза и раскрыл. А в следующий момент пространство заколыхалось, голубоватая дымка появилась, а из компьютера девчонка выскочила. Я и сам не понял, как это случилось. Рыжая, лохматая, в сиреневом платье с белым фартуком, с какой-то тетрадкой потрёпанной в руке, и в одном башмаке! Как закричит:
– Верни немедленно мою туфельку!
Туфельку? Ничего себе! Тоже мне Золушка нашлась…
Но я не сказал ничего, конечно, про Золушку.
– На, держи! Я ж примерить просто хотел. Гляжу: башмак какой-то доисторический, вот и любопытно мне стало.
– Это ты доисторический! – возмутилась девчонка. – А я и мой башмак из тридевятого, между прочим!
– Из тридевятого царства? – уточнил я, на всякий случай.
– Подумал, что я сказочная? – хихикнула она. – Нет, я не из царства, я живу в три тысячи девятом году. Мы его тридевятым называем, чтоб меньше слов выговаривать.
– А-а! – ответил я и тут же добавил:
– Врёшь! Я бы ещё поверил, если бы ты сказала, что из прошлого явилась. У нас такие башмаки устарели давно!
– Много ты понимаешь! – девчонка надула губы. – У нас это самые модные школьные туфли! А, между прочим, всё новое – это хорошо забытое старое. Просто мы уже что-то хорошо забыли, а вы – ещё нет! – И она показала мне язык.
Я во все глаза смотрел на странную пришелицу, перевёл взгляд на тетрадку в её руке, и вдруг с удивлением понял, что именно она держит. Это был мой потерянный дневник!
Девчонка заметила, что я удивился, и улыбнулась.
– Ну, да, – сказала она, – ты в прошлый раз забыл компьютер выключить, вот я и телепортировалась. Моя комната на этом же самом месте находится, только много лет вперёд. А дневник твой под столом валялся. Это ведь дневник?
– Да! – подтвердил я.
– Такой смешной! – вдруг захихикала девчонка. – Я ребятам в классе показывала, все хохотали, особенно Прога Вирусова. Говорит: «Что у него за имя такое чудное? Степан Корольков!»
– Прога Вирусова? – переспросил я. – Да у неё самой имя странное! А кто она?
– Это наша самая злостная банщица, – улыбнулась девчонка. – А имя у неё вполне современное!
Я совсем растерялся:
– Злостная банщица? Она, что, всех со злостью в бане вениками лупит?
Тут челюсть отвисла у пришелицы.
– Веники, драки? – переспросила она. – Я знала, что в вашем времени дикие нравы, но не думала, что настолько!
– Но, ты же сама сказала, что она – банщица, – рассердился я.
– Да, – пожала плечами девчонка. – Банщики – это ученики, которые получают плохие отметки – баны.
– А-а! – дошло вдруг до меня. – Двоечники!
– Двоечники? – заинтересовалась девчонка. – Значит, в вашем времени бан – это двойка? А мы-то всё гадали, что за цифры стоят в твоём дневнике…
Она стала листать мой дневник и хихикать.
– Отдай! – рассердился я.
– На, возьми! – весело ответила она. – Но я и так помню, что у тебя бан по математике. Фу, как не стыдно! – девчонка смешно закатила глаза.
– А сама-то, что, отличница? – проворчал я.
– Отличница – это, наверное, бонусница, – сообразила пришелица. – Нет, – ответила она, – я тоже банщица, но не такая злостная, как Прога. Мне Вердана Эриаловна, учительница по шрифтологии, иногда бонусы ставит. Говорит: «В тебе, Мониторова, я большой потенциал вижу, ты просто ленивая и не стараешься совсем!»