Полевые исследования
Шрифт:
Сезон гона. Утки обожают сражаться в лунном свете за клюв своей возлюбленной.
Даже самый тупой пончик знал: весной нельзя путешествовать по ночам.
На месте высадки ракенов я работал несколько дней. Похоронил останки пончиков под пирамидой из камней (похоронил не все, а лишь большую часть мяса - примерно килограмм я упаковал и спрятал в морозилку для последующих генетических исследований). Затем я убрал с саней все украшения и отполировал сани так, словно они только что сошли с конвейера.
Я
Возвращаясь к клану, я представил, как утки убивают всех пришельцев. Хищник ex machina 2 .
Под благовидным предлогом я отвел Плавать и Бегать к кораблю ракенов, надеясь на то, что амбиции нового лидера клана перевесят суеверия пончиков.
2
Перефразированный вариант латинизма «deus ex machina».
– Насколько это удачно?
– спросил я, когда мы наткнулись на сани.
Бегать пожал плечами, ничуть не заинтересовавшись. Тем не менее он подошел к ним с видом парня, покупающего свою первую подержанную машину.
– Они из проклятого лагеря у озера?
– спросил Плавать.
– А стали бы Безымянные красть сани? Они ездят на огне, а не на санях, - ответил я.
– Ты назвал их ракенами.
– Возможно, я ошибался. Смотри, ни в одних нет упряжи, и я знаю почему. Потому что сюда их перенесли Безымянные. Должно быть, они оставили их здесь для того, чтобы нашел какой-нибудь удачливый пончик.
Убогое объяснение, но ничего лучшего мне в голову не пришло.
Бегать осмотрел полозья.
– Хорошая работа.
– Дары от Безымянных. Они здорово пригодятся, когда клан разделится.
– Только мохнатый может такое сказать, - ответил Плавать.
– Старейшина, на них нет ни упряжи, ни резьбы. Может, Безымянные и правда оставили их здесь для нас. И они принесут удачу нашему клану, - сказал Бегать.
– Что это?
– Плавать указал на море.
Я чуть не закричал.
Прилив унес рыбацкое судно. Волна вспенилась, подняла корабль и обрушила его на зазубренные скалы в сотне метров от берега.
Вот и конец моему плану - я собирался научить Бегать управлять кораблем. При такой грузоподъемности с далеких островов можно было бы привезти тонны дерева и еды, вместо тех жалких пятидесяти килограммов, которые помещались в каноэ. Эта лодка могла бы изменить их мир.
– Это большое каноэ.
– Чушь, столько дерева нет в целом мире, - безапелляционно заявил Старейшина.
– Посмотрим, что там, - я указал на кучу вещей, сваленных в начале ущелья.
В эту кучу я заранее сложил все неиспользованные веревки,
– Большая удача, - согласились пончики.
– Безымянные и впрямь благосклонны к нам, - добавил Старейшина. Сказав это, он тем не менее бросил на меня сердитый взгляд.
После летнего фестиваля я стал свидетелем разделения клана. Плавать увел свои сани на юго-восток, в то время как Бегать пошел на юго-запад. Ирония судьбы: столь неожиданно найденное ими богатство привлекло десять пончиков из менее удачливых кланов. В итоге мои старые друзья так и не избавились от проблемы перенаселенности.
Присоединение чужаков к их кланам могло вызвать у Плавать и Бегать головокружение от успеха, и следующей зимой им грозил голод. Впрочем, если новые пончики окажутся хорошими добытчиками...
Следуя своему расписанию на последний год пребывания на этой планете, я отправился на восточное побережье Пальцев и поселился возле системы туннелей, где жили три Пещерных клана. Меня, как всегда, приняли со свойственной пончикам доброжелательностью.
Я ожидал, что их оседлый образ жизни приведет к большому социальному неравенству, однако я не заметил никакой разницы, за исключением того, что женщины здесь оставались женщинами круглый год. Большую часть жизни кланы тратили на охоту и собирательство, подобно их сородичам. Производство инструментов и драгоценностей, как и добыча угля, было для них скорее хобби, чем индустрией. Хотя они торговали намного больше других кланов, но все равно зависели от моря.
Я должен был заняться систематизацией гигабайтов моих заметок и интервью. Но летнее солнце пробудило во мне снежное бешенство.
По крайней мере, так сказали мне пончики.
Воспользовавшись фактом своего безумия, я отправился на север. Целый день я летал над морем и топил своей импульсной пушкой каждый корабль ракенов вместе со спасательными шлюпками. Ночью я атаковал доки приморских городов-государств, чтобы уничтожить еще больше кораблей. Пожар, разгоревшийся в одном из доков, уничтожил потом целый город. Я летал три дня, убеждая себя в том, что смогу дать пончикам еще несколько лет мира. После уничтожения двухсотого корабля я перестал считать.
Эта вспышка психоза не вошла ни в мои отчеты, ни в книгу..
Вернувшись на полуостров, я потратил оставшуюся часть года на изучение инопланетян, как и подобает профессору ксенобиологии.
У пончиков есть слова, означающие «завтра», «на следующей неделе», «в следующем году». Но у них нет слова «будущее».
И это, боюсь, неспроста.