Полицейский-апаш

Аллен Марсель

— Проклятье! — вскричал он вне себя. — Это надо же было так лопухнуться! Вместо того чтобы приехать в Гавр, я приехал в депо!

Не успел Фандор это произнести, как вдалеке с грохотом промчался освещённый огнями поезд дальнего следования, по-видимому, направлявшийся в Гавр.

— Какой я ни есть болван, — решительно заключил Фандор, — я мог бы догадаться, что все поезда западного направления отходят с опозданием… Однако мне здорово не повезло!

10. ТОМ БОБ ПРИЕХАЛ

Лоцманский катер трансатлантической компании вышел из порта и стал стремительно отдаляться от берега. Через

несколько минут он, не гася сигнальных огней, остановился посреди рейда.

Было великолепное, ясное утро. Ярко сияло солнце, и море блестело так, что было больно глазам. На бесконечном голубом горизонте то там, то здесь появлялись лёгкие белые паруса рыбачьих лодок, плавно скользивших по безмятежному морю.

На палубе катера стоял лоцман и, приставив к глазам бинокль, напряжённо всматривался в даль. Находившиеся рядом с ним немногочисленные пассажиры, которым было предоставлено почётное право первыми встретить океанский лайнер, нетерпеливо и беспокойно поглядывали на часы.

— Если через десять минут «Лотарингия» наконец не появится, — произнёс лоцман, — то ей придётся ждать нового прилива, чтобы войти в порт.

Легко было предвидеть, какие сложности это повлечёт за собой. Кораблю придётся стоять на рейде, пока не поднимется уровень воды, а пассажиров придётся по очереди переправлять на берег с помощью катера.

Десять минут были уже на исходе, как вдруг вдали раздался густой, глубокий рокот парохода и на горизонте появилась чёрная точка. Вскоре пароход показался целиком. Он вырастал на глазах и с неправдоподобной быстротой, словно на экране синематографа, двигался в сторону лоцманского катера. Сомнений быть не могло — это шла «Лотарингия». Корабль спешил войти в порт до отлива. Катер дал два коротких пронзительных свистка и вплотную подошёл к «Лотарингии». Огромный лайнер и казавшееся рядом с ним совсем крохотным лоцманское судно словно великан и пигмей стояли теперь бок о бок. Вскоре был перекинут трап, по которому лоцман и несколько пассажиров катера быстро поднялись на борт океанского лайнера. И вот огромная машина, стремительно набирая скорость, чтобы не быть застигнутой отливом, двинулась в порт.

На борту трансатлантического лайнера царило оживление. Восхитительное морское путешествие подходило к концу. Пассажиры толпились на палубах, спеша поскорее увидеть очертания берега и тем самым словно приблизиться к конечной цели своей поездки.

На палубе первого класса собралась изысканная, элегантная публика. Здесь были изящные дамы в лёгких, светлых туалетах, гладко выбритые мужчины, похожие на американцев, в клетчатых кепках из шотландской материи, немногочисленные европейцы — французы, бородатые упитанные немцы и несколько загорелых, стройных молодых людей, вероятно, итальянцев или испанцев. Словом, в первом классе «Лотарингии» путешествовала в полном смысле слова интернациональная публика.

Океанский лайнер был уже совсем близко от порта. На берегу собралась большая пёстрая толпа, которой не терпелось увидеть, как будет причаливать этот мощный, величественный корабль.

Самые безмятежные пассажиры, опёршись на поручни, с любопытством смотрели на приближающийся берег. Другие — их, кстати, было большинство — озабоченно и деловито осматривали свои каюты, проверяя не забыто ли что-нибудь из багажа. Они ещё раз проходили по коридорам, заглядывали в кают-компании, щедро раздавая чаевые услужливому персоналу и прощаясь со своими многочисленными товарищами по путешествию, которых, как это обычно бывает, забывают на следующий день после приезда.

Наконец

корабль причалил и наступил волнующий момент, когда с борта на берег был перекинут трап, связавший мощный американский лайнер с древним континентом. До этой минуты среди путешественников и среди встречающих царило благоговейное молчание. Но лишь только корабль и суша соединились в одно целое, как с обеих сторон раздался всё возрастающий гул восклицаний, распоряжений, приветствий.

На борту парохода сразу засуетилось множество носильщиков. И в то время, как они поднимались вверх по трапу, навстречу им, спотыкаясь на непривычно узких ступеньках, спускались спешащие на берег пассажиры лайнера. Первыми выходили те, кто занимали каюты люкс, потом путешественники первого, затем второго класса, и лишь когда вся эта элегантная публика была на берегу, пассажиры третьего класса смогли в свою очередь ступить на сходни.

Несмотря на это, на пристани царила ужасная сутолока; выстроилась очередь на телефон и другая, куда более внушительная, на таможню, где сотрудники в форменных кителях уже приступили к вежливому и деликатному досмотру ручного багажа.

На выходе с пристани покончивших со всеми формальностями пассажиров ожидали любезные, предупредительные официанты, которые вручали им талончики с резервированными местами в вагоне-ресторане.

На перроне уже стоял специальный трансатлантический экспресс и была вывешена огромная надпись, указывающая время его прибытия в Париж. До отхода поезда оставалось двадцать минут. Пассажиры возвращались с перрона на пристань, чтобы в последний раз взглянуть на великолепный лайнер, огромный, как дом, где им довелось прожить восемь восхитительных дней, наслаждаясь путешествием и замечательной погодой.

Но вот объявили посадку, и пассажиры заспешили обратно на перрон. Все заняли свои места, и поезд медленно тронулся с места. Он оставил позади огромный порт, на десять минут остановился под сводами гаврского вокзала, чтобы забрать ещё нескольких пассажиров, имевших исключительное право покупки билетов на этот экспресс. Затем поезд начал стремительно набирать скорость. Ему предстояло пройти триста километров и остановиться лишь на вокзале Сен-Лазар, в самом центре Парижа.

В вагоне-ресторане пассажиры приступили к обеду.

— Ах, какая чудесная страна! — не отрываясь от окна, воскликнула очаровательная молодая американка леди Марлстон.

Её соотечественник, знаменитый миллиардер сэр Карнвик, сидевший напротив и настроенный на более прозаический лад, внимательно читал меню и настоятельно советовал своей спутнице проявить внимание к закускам.

Подошёл официант, разносящий спиртные напитки.

— Какое вино желают господа? Сент-Эмильон, Поммар… или сухое?

Соседка леди Марлстон, восхитительное существо с чёрными как ночь волосами и изумрудно-зелёными глазами, отрицательно покачала головой в ответ на вопросительный взгляд своего визави, гладко выбритого и напомаженного англичанина.

— Нет, дорогой Аскотт, — произнесла она, — теперь мы уже почти на месте, и я не хочу больше алкогольных напитков. В море — другое дело. Закажите мне, пожалуйста, минеральную воду.

Аскотт обернулся к официанту, но тот уже отошёл к другим столикам.

— Прошу прощения, княгиня, — вежливо сказал молодой человек, — нужно подождать, пока официант вернётся. Какую воду вам заказать: газированную или…

— Право не знаю, мне трудно выбрать…

Молодая женщина грациозно наклонилась к человеку, сидевшему рядом с ней за соседним столиком.