Полигон смерти
Шрифт:
Я привез на полигон и сдал в лабораторию подполковника Демента пробы зерна, овощей и даже землю с того места, где грузился хлеб. Евгений сделал анализ в тот же день и сказал, что ничего страшного не находит, но "кое-что есть".
Большой интерес к анализу проб, привезенных из Семипалатинска, проявлял начальник сектора радиоактивного заражения полковник Г. И. Крылов. В то время он помалкивал, а позже поделился воспоминаниями о вызове его и начальника особого отдела полигона в Семипалатинский обком партии. Секретарь обкома высказал свое возмущение по поводу наших взрывов, словно в этом виновны офицеры полигона. А когда Григорий Ильич, опытнейший
– Что вы говорите чепуху! Когда произошел взрыв в прошлом году, у меня в кабинете дверь распахнулась. А через пять минут ко мне начали приходить женщины и жаловаться на головную боль...
Разумеется, партработник был далек от элементарных знаний ядерного оружия. Не может заболеть через пять минут голова по причине взрыва водородной бомбы на удалении двух сотен километров. Зато здесь никто не додумался установить постоянный дозиметрический контроль за производством колбасных изделий в Семипалатинске. Ведь скот доставлялся сюда со всей области, а колбаса рассылалась по всей стране...
Разумеется, что в те годы, когда на полигоне один за другим проводились наземные и воздушные атомные взрывы, радиоактивный фон в ряде районов был повышенный. Но где он низкий в наш ядерный век? Главное, чтобы не превышал опасного уровня.
...О результатах выполнения задания командования я доложил полковнику Гурееву. Как мне показалось, он остался доволен: ни в Семипалатинске, ни в Усть-Каменогорске и прилегающих районах опасного радиоактивного заражения мы не обнаружили.
О радиоактивной обстановке в других местах в то время я ничего не знал. Лишь собирая материал для воспоминаний и встречаясь со многими сослуживцами, уточнил: в Майском районе, в двадцати пяти - тридцати километрах севернее нашего городка, никогда не отмечалось радиоактивного заражения. Не встречался повышенный уровень радиации в Бескарагайском районе, Павлодаре, Ермаке, Кулунде, Караганде и других населенных пунктах, где спустя несколько десятилетий рисовалась уже иная картина. Только как могли обнаружить облученных, если в тех районах полные и тщательные наблюдения и исследования тогда не проводились?
После "клевка" в нашем городке был высокий уровень радиоактивности, но факта, чтобы кто-то заболел или погиб от облучения, я не знаю. Если бы на полигоне произошел хоть один смертельный случай, о нем стало бы известно всему миру.
На родине Абая
Утром меня вызвал начальник пятого сектора полковник И. Н. Гуреев. В кабинете находились незнакомые мне мужчины и женщины в гражданском. Здесь же был полковник Г. И. Крылов.
– Вам предстоит командировка, - сказал Гуреев.
– Поедете вместе с группой медицинских специалистов в Абайский район и возьмете на себя всю заботу о них. Нужно там, на месте, организовать необходимую работу...
Утонувшая в мягком кресле женщина лет сорока пяти, министр здравоохранения М.Д.Ковригина, дополнила властно:
– Вам известно, подполковник, что радиоактивное облако прошло над Абайским районом? Нам нужно срочно выяснить, не пострадало ли там местное население.
Она повернулась к Гурееву:
– Как это местечко называется?
– Райцентр Караул, - ответил Иван Николаевич.
– Вылет сегодня же. Машины в помощь вам уже отправлены своим ходом. Это по прямой двести километров от полигона. Думаю, страшного там ничего нет.
– Как знать, товарищ полковник, - оборвала его Ковригина.
– Поскольку сигналы есть, мы должны обследовать население и обезопасить местность.
Из этого разговора я уже понял, что от меня требуется, и, зная, что Гуреев детализировать не любит, вопросы не задавал. Не иначе как по рекомендации полковника Г. И. Крылова, ставшего одним из заместителей начальника пятого сектора, я получил это задание и надеялся, что он более подробно расскажет о предстоящей работе.
Не зная толком об ожидающих нас работе и условиях, я рекомендовал столичным медикам взять теплые куртки и запастись питанием хотя бы на два три дня. Г. И. Крылов внес некоторую ясность: над Абайским районом прошло радиоактивное облако. Есть предположение, что там повышенный уровень радиации. Нужно определить, каков он, взять пробы и обследовать население. Старшим группы по приказу начальника полигона назначили меня.
До отлета я успел получить командировочное удостоверение. Оно сохранилось у меня. На белом листе слева вверху штамп войсковой части и дата - 1 октября 1956 года. Затем:
"Выдано подполковнику Жарикову А. Д. в том, что он по заданию Министерства обороны командируется для медицинского обследования жителей района Караул.
Просьба к местным партийным и советским органам оказывать тов. Жарикову А. Д. содействие в выполнении возложенного на него задания".
И - подпись начальника штаба. Документ скреплен гербовой печатью.
Это было первое в истории полигона медицинское обследование местных жителей. Позже последовали еще другие.
В оставшееся время я побывал у специалистов, знавших направление движения облака, чтобы справиться об уровне радиоактивности следа, но точных сведений о зараженности Абайского района у них не оказалось. Предполагалось, что она уже не слишком высока.
Дозиметристов мне не выделили. Я взял хорошо отрегулированные приборы ДП-2 и ДП-11. С их помощью можно было сравнительно правильно определить уровень зараженности местности, воды, растительности,
жилья, одежды, продовольствия. Однако точные замеры радиоактивности продуктов питания достигаются только лабораторным путем.
Мне было поручено доставить пробы зерна, овощей, самоварной накипи, воды, молока, мяса, шерсти овец.
Лаборанткам из Москвы я намекнул, чтобы взяли часть хлопот на себя - хотя бы закупили продовольствие, но они дружно увильнули от забот. Мало того что они не имели желания заниматься этим, но и сами нуждались в помощи. Ни одна из них не имела даже теплой кофты или плаща, хотя в Москве в то время было уже прохладнее, чем у нас. Они жаловались, что выехали из своего НИИ неожиданно, "по тревоге", и не смогли зайти домой. Пришлось доставать им ватные телогрейки, резиновые сапоги...
Я закупил более десяти килограммов сыра и полусухой колбасы. Ничего этого в казахских селениях не найти. Запасы продуктов пригодятся. Взял с собой на всякий случай охотничье ружье и сотню патронов. Как положено, был вооружен пистолетом ТТ.
Вылетели мы на грузовом самолете Ли-2. Через час с минутами благополучно приземлились на грунтовом аэродроме возле небольшого казахского села Караул. В нем не более двадцати старых деревянных домов. Лучшие из них заняты районными учреждениями. Остальные - убогие глинобитные строения, лишь некоторые покрыты шифером. На окраине строились какие-то двухэтажные дома из белого кирпича. Говорили, что они - для рабочих совхоза.