Полигон
Шрифт:
– Позвоните сами.
– Да не могу я, тут ни один аппарат не работает! – сказал я с досадой и сразу сообразил, как глупо это звучит. – В смысле, нет выхода в город.
– Послушайте меня, – медленно, словно раздумывая, сказал он. – Где бы вы ни находились – уходите оттуда. А лучше всего вообще покиньте здание, потому что...
В трубке щелкнуло, и воцарилась тишина – именно такая, какая была, когда я проверял этот телефон несколько минут назад. Я еще немного бестолково «поалекал» в трубку и опустил ее на рычаг.
Может мне хоть кто-нибудь объяснить, что за дьявольщина происходит? Я – герой триллера? Конечно, я люблю Кинга и Клайва Баркера, с удовольствием
На ум совершенно некстати пришли строчки из Ростана, пьесу которого, «Шантеклер», мы с женой смотрели зимой в Москве, в «Сатириконе»:
И больше никого!Я прямо обессилел!Теперь бы заморить недурно червячкаХотя бы с помощью холодного сверчка!..Я улыбнулся этому воспоминанию. Холодный червячок мне бы не подошел, но жрать действительно охота, несмотря на нарастающую экстремальность ситуации.
Что он там говорил про этаж? В нашем городе даже дети знают, сколько этажей в супермаркете «Центральный»! Или он сумасшедший, этот мужик, который звонил на неработающий телефон? Опасный псих, сбежавший из дурдома! И между прочим, если ситуация не улучшится, я вполне могу стать следующим их пациентом...
Я некоторое время постоял над телефоном – вдруг зазвонит снова? Потом вышел из офиса и закрыл за собой дверь. Услышал, как защелкнулась «собачка» замка.
Я пошел по коридору в сторону лифтового холла и вступил в административное крыло супермаркета, Тут рядом – приемная Николая Николаевича. Наконец-то все выяснится...
Точно ли ты уверен, спросил я себя, что не стал жертвой жестокого розыгрыша?..
С убийством Михалыча?!
А убежден ли ты, что он мертв? Убедился как-то не тщательно. Не поднимется ли он сейчас, как тот судья в фильме «Десять негритят» – его ведь тоже все считали покойником!
Убежден. Мертвее не бывает...
Я подошел к тому месту, откуда выбежал сегодня после известия о том, что Михалычу стало плохо.
А теперь, похоже, плохо будет мне, поскольку...
Огромных, дорогих и красивых дверей в приемную Николая Николаевича на их прежнем месте не было. Совсем.
Я прошёл вдоль стены и даже поводил по ней руками, надеясь (на что? что двери замаскированы и открываются взгляду после заклинания и колдовских пассов руками?!)... Но их не было. Здесь вообще не было ничего! Пустые стены! Исчезла приемная и пост охранника со столом и стулом. Пустое пространство, и только в глубине – темный выход в лифтовой холл.
Может быть, я что-то не помню?.. И приемная не здесь, а, скажем, этажом ниже?..
Не было никаких спусков и подъемов. Когда запыхавшийся охранник сообщил, что Михалычу плохо, я выбежал и рванул прямо по коридору! Я отчетливо помню двери офисов, в которые заходил только что! Офисы остались, а приемная заместителя директора супермаркета исчезла!
Нет, ну кто так шутит?!
Я вернулся немного назад, надеясь, что не очень четко запомнил месторасположение приемной; снова дошел до конца административного крыла. Здесь коридор сужался и превращался в обыкновенный офисный.
Приемной не было. Испарилась.
Но так ведь не бывает, верно? Даже если я провалялся в туалете в отключке пять часов, неужели за это время кто-то специально организовал перепланировку и перенес приемную (вместе с секретаршей Аней и Николаем Николаевичем) на другой этаж, а потом замуровал стену только затем, чтобы я, вернувшись, подивился этой метаморфозе. А они сейчас наблюдают за выражением моего лица в камеры слежения и животы надрывают от смеха...
Я поднял голову. Ни в одном углу под потолком камер не было. Да и стена, откровенно говоря, выглядела так, словно в этом месте вообще никогда не существовало никакой приемной. Следовательно, дурак в этой ситуации – я.
Здорово.
Я убрал пистолет в кобуру, повернулся и решительно направился к лифтам. Сейчас спущусь вниз, в торговые залы, и там уж точно найду ответы на все вопросы.
Я нажал кнопку вызова кабины, и почти в ту же секунду двери открылись с мелодичным звоном; я успел уловить, как автомат внутри приятным женским голосом сказал: «...floor». Какой этаж, я не услышал.
Я вошел в кабину, уже протягивая руку, чтобы нажать кнопку первого этажа... Рука замерла и опустилась.
Кнопок было не четыре, как должно быть (подземный этаж – гараж, этажи первый, второй и третий), а десять: подвал, нулевой этаж, этажи с первого по восьмой. Сейчас светилась кнопка восьмого.
Может, я не в супермаркете? Пока я был без сознания, нас с Михалычем перетащили в туалет какого-то другого здания? Или мир сдвинулся с места, как в цикле романов Стивена Кинга «Темная башня»?
Вопросов набиралось все больше, а ответов не было ни одного. Плохо. Плохо и неправильно. Ладно, едем вниз, посмотрим, что там...
Я решительно нажал кнопку первого этажа. Послышался мелодичный звон, и автомат тем же женским голосом сказал: «Дамы и господа! Лифт не опускается ниже шестого этажа. Приносим извинения за временные неудобства». Хорошо, поедем на шестой... Я нажал кнопку, двери закрылись.
Снова прозвенел звонок, голос сказал: «Шестой этаж. Sixth floor». Я вышел в лифтовой холл и быстро достал оружие, чувствуя себя почти Милой Йовович в корпорации «Амбрелла» [2] . Сейчас как кинутся мертвяки со всех сторон... Вот повеселимся.
2
Имеется в виду фантастический фильм «Обитель зла», поставленный по мотивам компьютерной игры. В главной роли – Мила Йовович.
Если до этой минуты у меня были сомнения в том, что мир в пределах отдельно взятого супермаркета свихнулся (или сдвинулся с места, как вам больше нравится), то теперь они рассеялись.
Я уже вошел на этаж, но, увидев раскинувшуюся передо мной картину, сделал несколько шагов назад и вернулся за угол лифтового холла.
Нет. Только не сейчас. И не со мной.
Раскинувшаяся передо мной картина ясно и недвусмысленно говорила о том, что на шестом этаже этого странного здания, за несколько часов выросшего на пять этажей, совсем недавно велись полномасштабные военные действия. Целых и работающих ламп дневного света осталось всего две, остальных либо не было вообще, либо они висели на одном шнуре и угрожающе посверкивали. Коридор усыпан осколками стекол и стен (а сами стены напоминали неровные соты гигантских пчел-убийц), обломками дверей, стреляными гильзами разного калибра, и все это основательно залито чем-то бурым, подозрительно напоминающим кровь... На пути по коридору мне попались два автомата «узи» без обоймы, помповое ружье с искореженным дулом и граната со вставленной чекой, которую я поднял и сунул в карман пиджака.