Полигон
Шрифт:
Кто бы знал, как Новак терпеть не мог дешевые спецэффекты своего ручного маньяка-убийцы! Ну вот зачем доводить до обострения?!..
Схлопотав подзатыльник, лишенный оружия мальчишка недовольно засопел. И хоть подбородок он высоко задрал, голубые глаза его увлажнились. Чернокожая девчонка – попала в детдом согласно спецзаказу солидного клиента – испуганно сжалась за спиной Края-младшего, будто малолетний щенок был способен защитить ее. Хотя… Пожалуй, не стоит его недооценивать. Ублюдок ведь сумел как-то сбежать из класса, а потом завалил охрану, так что…
– Дорогой Адольфо, уверен, вы со мной согласитесь, это
Звериное чутье, не единожды помогавшее ему обходить десятой дорогой жизненные капканы, просто-таки вопило, требуя побыстрее убраться из этого проклятого города. Надежная звукоизоляция помещения глушила все звуки снаружи, и впервые в жизни Новака это огорчало. Он испытал приступ клаустрофобии, чего раньше с бывшим омоновцем никогда не случалось!..
Источая кожей лба столько влаги, сколько в секунду обрушивает Ниагара, Адольфо Гамбино ошалело уставился на делового партнера. Он еще не пришел в себя после вторжения детсада. Некоторые слишком бурно реагируют, когда на них направляют оружие.
– Вот ваши деньги, дорогой Адольфо. – Новак нетерпеливо указал на пачки купюр в кейсе.
– Надо бы пересчитать… – промямлил сицилиец.
Новаку захотелось убить его.
От смерти мафиози спас неожиданно заговоривший Тень:
– Зачем вы звонили Техасцу? – в его голосе больше не было дурашливого акцента, ему надоело поминать шайтана.
– Кому?.. Что вообще?.. Почему вы?.. – засуетился Гамбино, не зная, куда деть руки-окорока.
– Вы звонили Техасцу, главе клана «Америка», перед тем, как приехать сюда. Вы сказали ему, что все в порядке, что вы лично проследили. За чем именно вы проследили, Адольфо?
– Какое это имеет отношение…
– Непосредственное. Мы отслеживаем телефонные звонки наших лучших клиентов. Вы, Адольфо, среди лучших. И Техасец тоже. И мы, как заинтересованная сторона, хотели бы знать… – от мягкого увещевательного тона Тень перешел к угрожающей дрожи в голосе, последние его слова уже было не отличить от рычания ротвейлера, готового вцепиться в глотку.
Гамбино выставил перед собой потные ладони:
– Поверьте, это никак не затрагивает ваши интересы! Просто уважаемый Техасец попросил меня не препятствовать одному человеку.
Новак почувствовал, что сейчас услышит нечто важное.
– Какому человеку? – спросил он.
– Техасец попросил, чтобы я не мешал грабить свой склад оружия. Он сказал, что придет Макс Край и я должен буду…
– Папа! – завопил пацан, вмиг раздумавший плакать. – Вы знаете моего папу?!
Адольфо Гамбино опустил руки и уставился на мальчишку.
В глазах его появился неподдельный интерес.
Когда «американец», забивший до смерти мутанта, обернулся и навел на нас с Миленой М-16, я не сразу узнал его. В прошлую нашу встречу он был одет в серый плащ по лодыжки, а на голове у него чернела шляпа с широкими полями. Сейчас же он вырядился в костюмчик морпеха, который сидел на нем как влитой.
Взглянув на «американца», я сразу понял, что выстрелить первым не успею.
– Эй, дружище, не надо нервничать! – мы сбавили шаг, но все же не остановились. Попутно
«Индеец», оскорбленный тем, что я назвал его «скво», дернулся было, но «морпех» рявкнул, чтоб не смел. Вот тут-то я и увидел на запястье нашего извращенца-папарацци особые часики. Я бы не надел такой хронометр даже под дулом пистолета. Он отсчитывал не просто время – он показывал, сколько владельцу еще небо коптить. На дисплей часов выведены две цифровые строки: годы-месяцы-дни и часы-минуты-секунды. Встроенная в девайс видеокамера следит за хозяином и, если он курит, к примеру, или жрет жирное после шести, тут же передает сигнал о нарушении ЗОЖ на сервер, а уж тот, обработав данные, сокращает срок пребывания обжоры-табакомана на грешной Земле. Уже через неделю этот хронометр показал бы, что я сдох пару лет назад.
Однако «морпех» неспроста нацепил на себя этот девайс. Это его связь с внешним миром, его синхронизация времени в нормальной реальности и на Полигоне. Сервак-то по ту сторону Стены. «Морпех» хочет вернуться на большую землю не сто лет назад, а в субботу четырнадцатого, ну плюс-минус пару дней.
Мы с Миленой почти подошли к парочке, когда «морпех» наконец заговорил:
– Не двигайся, Край. А не то схлопочешь пулю в живот. И вам, девушка, не стоит торопиться на тот свет.
Честно говоря, не это я надеялся от него услышать.
Милена и ее обожаемый мужчина, то есть я, послушно замерли неподалеку от здоровенного – метров пять в диаметре – куста ежевики. Я даже уронил себе под ноги импортное оружие без особого на то соизволения наших визави. Не люблю, когда мною командуют. Лучше уж самостоятельно совершать неприятные поступки, чем по принуждению.
– В городе меня называют Техасцем, – вяло, будто не желая расставаться со словами, обронил «морпех». – Тебе знакомо мое имя?
Я кивнул. В Вавилоне каждая собака знает клички главарей организованных преступных группировок. Техасец у нас босс всея «Америки». Крупный птиц. С воробья или синичку.
– Надеюсь, Край, ты уже понял, что телефон к тебе попал не случайно и не простой?
– А золотой?
– Искрометный юмор. Как говорит молодежь, ржунимагу.
– Аналогично, дружище. Я патсталом просто. А насчет трубки заливать не надо. Это всего лишь корейская дешевка, штампованная в Китае.
– И усовершенствованная в Вавилоне лучшими электронщиками планеты, – кивнул Техасец. Его, похоже, ничуть не смущало, что мы стоим посреди поля боя, что вокруг грохочут выстрелы и каждую секунду кто-то гибнет. – Мало того, в телефон, который я временно одолжил тебе, вмонтирован «жучок». Так что я постоянно был в курсе, где ты гуляешь и с кем дружишь.