Полиндретта
Шрифт:
Принц по-прежнему грустит в кабинете. В дверь постучали, получив разрешение войти, в дверях возник начальник охраны.
– Вот, нашли на ступеньках, – доложил он, и положил перед принцем медальон.
– Теперь уже точно всё. Можно и отдохнуть, – женщина легла на диван и закрыла глаза.
Вообще-то сон ей не требовался, усталость тоже не была ей знакома. Она, как и все волшебницы, оперировала только двумя категориями: есть сила, и нет силы. В этом мире, куда она попала, силу называют энергией, смысл тот же. А пополнялась сила- энергия у неё просто: одно перемещение, и тебя просто захлёстывает этой самой силой. А сегодня ей пришлось совершить переход два раза. Ну, девочка маленько взяла. А так, женщину просто переполняла сила, и она требовала выхода.
Когда-то она появилась в одном из миров. У неё была одна цель – выдать за принца одну замарашку, которая и за себя-то постоять не могла. Вот её все и гоняли, кому не лень было. А фея-крёстная, то есть она любимая, что лежит сейчас на диване, должна была провернуть целую интригу, и выдать её за местного принца. А принц-то тогда и о женитьбе даже не думал, жил себе припеваючи. Но один сказочник решил, что должно быть так и только так, тогда все будут счастливы. Задание выдали, конец прописали, а все детали продумывать фее. Но она справилась! И так красиво всё расставила, по полочкам разложила, что эта история пошла по мирам в виде сказки.
Так продолжалось довольно долго. Время от времени она повторяла этот же сюжет. Почему замарашку опять надо было замуж отдавать? Кто её из дворца выгнал? Фея понять не могла, но свою работу делала на совесть. А потом началось непонятное.
Замарашки стали другими, и принцы тоже. Не по характеру, а вообще, всё другое, даже королевства другие. А вот ее – фею, ну никак не хотели заменить, или хотя бы помощницу придумать.
Это она уже потом поняла, что сказку стали пересказывать по-другому, и появились другие замарашки, другие принцы, и королевства тоже другие. Лишь она была одна – фея-крёстная.
Ещё позже она попала в этот мир. Мир, где создавались все эти варианты сказок. Просто появилась сказка о замарашке из этого мира. Выполнив задание, фея не стала торопиться покидать этот мир. Его необычные возможности просто околдовали ее, а главное, все жители этого мира были потенциальными волшебниками, но совершенно не умели использовать свои способности. Творили они новые миры только так, по нескольку штук в день. Но даже не подозревали, где они сотворили свой мир и, уж тем более, как туда попасть. Они просто забывали про созданные миры, если вообще знали об этом.
Вот, освоившись в этом мире, фея и решила создать ещё одну сказку. Уже свою, собственную – и в ней не будет замарашки. А будет принцесса, которую воспитает она – фея-крёстная. Осталось найти подходящего ребенка, и стать крёстной.
Как долго она искала! И не потому, что не встречались ей подходящие дети. Как раз Полину она увидела буквально через несколько дней, эта девочка спала в коляске, и излучала такую силу, что фея даже зажмурилась. Оставалось только стать крёстной для этой очаровашки – и сказка начнётся.
Но в её планы вмешались издержки профессии: её внезапно стало бросать по мирам с этими замарашками. Теперь она понимала, что это читают книги со сказками, а каждый при этом создаёт в голове свой сказочный сюжет, своих героев, свою обстановку. И даже не догадывается об этом…Что-то мода пошла на Золушек – так называли замарашку в этом мире! И ей пришлось снова создавать кареты из тыкв, лакеев из крыс, и заводить часы на двенадцать часов.
Только через месяц по местному исчислению она смогла вернуться к девочке. Как она обрабатывала родителей девочки, как делала им карьеру, как устраивала командировки и гастроли – это другая история.
Но сказка началась: она стала крёстной, и няней. Теперь, пока Полина не станет женой принца, её никто отвлекать не будет. Ура! А Полиндретта станет женой принца? Конечно, нет – ей этот мир нравится, и покидать его она не собирается. Но с принцем её сводить придётся, сюжет так кардинально ей менять не дадут. Всё, вечер воспоминаний закончен – пора будить крестницу, и опять заставлять её тренироваться, учить элементарным правилам этикета, принятым во дворцах. Вечером она должна блистать на балу, и не только красотой!
Полина проснулась. Какой сон прекрасный она видела! А главное, запомнила во всех подробностях.
На кухне гремела посудой няня. Сейчас завтракать позовёт, и начнётся скучный серый день…Полина села на кровати, и тут её взгляд упал на кресло, а на нём сверкало её бальное платье.
– Мамочки! Это не сон! Я была на балу! – она пулей соскочила на пол и помчалась на кухню.
Завидев няню, она бросилась к ней, и повисла на шее.
– Ну-ну, без нежностей. Поди ещё и не умывалась? А завтрак вот-вот будет готов. Быстро умываться, причесаться – и за стол. У нас сегодня до вечера очень много дел!
– Слушаюсь! – и, развернувшись как солдат, Полина, изображая строевой шаг, направилась в ванную.
А после завтрака интриганка-волшебница стала обучать воспитанницу всем тонкостям придворного этикета. Правда, она ждала от Полины самого главного вопроса, она готовилась к нему всё время, как стала крёстной девочки. Но Полиндретта наотрез отказывалась его задавать – видно, её всё устраивало! Дети компьютерных игр и фильмов вообще по-другому относятся ко всякого рода странностям.
Полина жадно глотала каждое слово наставницы. Вчера из-за её упрямства она столько раз оказывалась в состоянии конфуза. Больше она этого не допустит! Ей просто невыносимо хотелось не только быть наблюдательницей, а самой участвовать во всех мероприятиях. И не только участвовать, а быть лучшей, быть звездой! Она и есть звезда: молода, красива, умна. Чего ещё надо? Правильно – опыт, практика, вот этим она и занималась почти весь день.
Успехи подопечной, похоже, порадовали наставницу:
– Ну вот, и хорошо. Теперь возьми книгу по столовому этикету, и тупо вызубри все эти вилки и ложки.
Вот она, эта долгожданная фраза, которую Полина ждала с замиранием сердца:
– Одеваемся, сейчас стилист приедет, – няня чмокнула девочку в лоб, – я верю в тебя!
Через час Полина крутилась перед зеркалом, а няня придирчиво изучала созданный ею облик, обеих всё устроило.
– Ну, держись, принц, я иду! А кстати, как он сказал, его зовут? – Полиндретта уставилась вопросительно на няню.