Политическая история Первой мировой
Шрифт:
Теперь, в 1917 году от Рождества Христова, через более чем сто лет после пророчества Талейрана, этот злосчастный для Европы день наступал…
Миссии Хауза… Затем «Лузитания»… Затем «банкет Джорджа»… Наконец, «депеша Циммермана»…
Теперь США могли брать дело войны непосредственно в свои руки. Да было и пора… Подводная война уже угрожала голодом Англии, а тоннаж судов, потопленных с момента её объявления, стремительно рос и рос…
Америке приходилось спешить.
Второго апреля Вильсон обратился к Конгрессу с просьбой санкционировать объявление войны Германии. Шестого апреля война была
Одновременно появлялась возможность более решительно вмешаться в русские дела…
В РОССИЮ уже пришёл Февраль 1917-го… Значит, в Россию уже пришла революция. Её буржуазный характер вполне устраивал и Антанту, и США. И не просто устраивал – Февральский переворот прямо готовили англичане, но, судя по всему, его готовили также и в Америке.
Одна деталь позволяет предположить, что именно Америка и инициировала Февральский переворот даже в первую голову.
Здесь имелся один тонкий момент… Союзником Англии и Франции была царская Россия. То, что она являлась самодержавной монархией, было бы ещё полбеды, но закавыка заключалась в том, что в Америке уже не один год вовсю муссировался «еврейский вопрос» в его российском аспекте… На языке у всех газетчиков и политиков постоянно были напоминания о еврейских погромах, за которые-де ответственен проклятый царизм. Америка договоры с Россией расторгала из-за этих самых погромов!
Символом Демократической партии США с 80-х годов XIX века был осёл, Республиканской партии – слон… И впрягаться в одну военную упряжку с царским «погромным чудовищем» этим Ослу со Слоном было невозможно никак…
Поэтому не будет такой уж натяжкой предположить, что свержение самодержавия было прямо заказано Антанте Америкой, для того чтобы устранить политически неудобное препятствие для непосредственного юридического включения Соединённых Штатов в войну в Европе.
Так или иначе, американский Апрель 1917 года оказался в системном отношении тесно связан с петроградским Февралём 1917 года: первый политически вряд ли был возможен без второго.
Однако дальше русская революция пошла не по расчётам Америки и Антанты, и ход её нравился американцам и англо-французам всё менее.
В конце 1916 года был убит Распутин, в феврале 1917 года Николай II отрёкся. Отрёкся не под дулом нагана матроса Железняка, а после опроса собственных командующих фронтами и флотами.
Жёстко против отречения высказался только Хан Нахичеванский, остальные сказали: «Уходи!». Вот почему последний дворцовый комендант Николая генерал Воейков назвал основными виновниками падения самодержавия именно эту компанию во главе с бывшим главнокомандующим, дядей царя, великим князем Николаем Николаевичем.
Как уже сказано, были они скорее не виновниками, а исполнителями падения царя, но самого факта это не меняло: Николай более не был «хозяином земли Русской»… При этом отречения царя требовали и кадет Милюков, и помещик Родзянко, и монархист Шульгин…
Поезд генерал-адъютанта Иванова, которого царь направил на усмирение Петрограда, застопорил в пути не красногвардеец, а железнодорожный штатский генерал, кадет Ломоносов. Потом, впрочем, «думец» Шульгин запустил в оборот легенду о разобранных-де путях под Гатчиной, но если их кто-то и разбирал, то по указанию того же Ломоносова или какого-то другого железнодорожного штатского генерала…
И я не вижу лучшего способа дать краткую оценку Февралю, чем привести слова Ленина: «Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольство с их агентами и «связями»… организовали заговор для смещения Николая Романова». Чуть позднее я приведу эту ленинскую оценку в развёрнутом виде…
А вот уже не цитата, а факты…
Мелкие, так сказать, «капли» исторической истины, по которым узнаётся вкус всей эпохи… Английский посол Бьюкенен носил неизменный значок со свастикой. И свастика же была на банкнотах Временного правительства, возникшего в результате Февральского переворота. На пятитысячной купюре она была повторена три раза!
Вряд ли это было простым совпадением.
Ещё за год до революции полковник Генштаба Энгельгардт – кадетский член Военной комиссии Государственной Думы – честно признавался: «Распутинская и сухомлиновская клики сильны…». И тут же прибавлял: «Но мы с ними справимся». – «Каким способом? – интересовались собеседники». – «Да, пожалуй, придётся революционным. Только как бы «слева» не захлестнуло…».
«Слева» и захлёстывало. Такой вариант не устраивал ни Антанту, ни Америку. И общую ситуацию хорошо описывал Манифест состоявшегося в августе 1917 года VI съезда ленинской РСДРП(б):
«Американские миллиардеры, наполнившие свои погреба золотом, перечеканенным из крови умирающих на полях опустошённой Европы, присоединили своё оружие, свои финансы, свою контрразведку и своих дипломатов для того, чтобы не только разгромить своих немецких коллег по международному грабежу, но и затянуть потуже петлю на шее русской революции».
Как известно, первое Штатам удалось, второе – нет. Но это не значит, что Штаты, как и российский Капитал, не старались. Так, 6 августа 1917 года крупнейший предприниматель, заводчик Рябушинский, откровенно огласил свою программу: «Костлявая рука голода и народной нищеты схватят за горло друзей народа, членов разных комитетов и советов».
Капиталисты России саботировали производство. В мае 1917 года было закрыто 108 заводов. Летом простаивало уже 40 % металлургической промышленности и 20 % текстильной.
Пришёл октябрь 1917 года с ленинской Октябрьской революцией. Ещё в феврале этого года большевики не были ведущей партией масс. Формально они не были ей и после Октябрьской революции: на выборах в Учредительное Собрание (кстати, через неделю после Октября) большевики получили по стране лишь 25 % голосов, а партия эсеров – более половины.
Однако Ленин был прав, утверждая, что страна доверяет именно большевикам, потому что в течение 1917 года только они быстро набирали влияние в массах, а остальные партии так же быстро его теряли. По стране большевики получили 25 %, а в столице, в Петрограде, где Ленин имел возможность наиболее отчётливо довести до народа свою позицию и где народная масса была наиболее сознательной, большевики получили на выборах в «Учредилку» 50 % – шесть мест из двенадцати!
Большевизм отражал устремления трудящейся массы. Вот почему Ленин смог завоевать её умы и сердца и победить в жестокой внутренней борьбе.