Политическое блюдо

Ефимов Михаил

– Господин декан, и вы здесь? А что вы вчера делали рядом с главой центра? – сразу задал он целый день мучивший вопрос.

– А, Мах, здравствуйте. Я являюсь официальным консультантом. Именно я с выпускниками нашего славного университета контролирую весь процесс революции. Я, так сказать, идеолог и разработчик всего сценария, – важно ответил декан.

– Значит, это правда, про игру? Я должен рассказать всем, зачем столько жертв, можно же было по-мирному! – захлёбываясь, заглядывая в глаза декану, говорил Мах.

– Да вы поймите, – спокойно пытались ему объяснить, – когда юридического обоснования для раздела города нет, когда движения нет, ничего не

происходит, это единственный способ. А если и расскажете всем, так надеяться на ясный ум и дальновидность людской массы смешно. Большинство сидят по своим норам, им главное, чтобы животик был полон и было чем потешить вялые мозги. Голос тех, кто всё понимает, утонет в омуте наивных дураков и равнодушных. Вот тогда за них действуем мы, так сказать, их именем.

К тому же вы сами родом с окраины, знаете, как там ненавидят центр, и всегда ненавидели. За что же обвинения? На этот раз мы делаем то, что действительно люди желают. Только мы их немного подтолкнули.

– Но так нельзя делать, сколько людей погибнет, сколько искалеченных судеб из-за необходимости срочно убегать со своего места, где они жили всю жизнь!

– Лес рубят, щепки летят. А начало и исход известны заранее. А то, что в середине, это театр, где статисты сами не понимают, что они статисты. Либо ты принимаешь эти современные правила, либо ты не политик.

– А что, люди сами не смогли бы постоять за свою свободу?

– Давайте, пройдёмся, студент Мах, – отвлёкся декан, – поговорим на ходу. Я должен работать, наблюдать за психологическим состоянием людей.

– Так вот, люди статичны. Они, в большинстве своём, работают, кормят семьи… Они не пойдут драться, пока их не положат на обе лопатки. Да и потом, драться пойдёт, дай бог, только пятая часть. Конечно, я не считаю наёмников, большинство из которых просто-напросто безработные. А всем остальным нужен поводырь, человек, разбирающийся в психологии толпы и знающий в совершенстве искусство обмана. Да, даже праведные дела делаются обманом – сейчас всё смешалось, такой век.

– Ну, хорошо, убедили в необходимости раздела нашего града. Давайте тогда договоримся мирно и разделим радиусы, раз все этого хотят.

– Ну, ты наивен, мальчик. Хотят этого или нет, никого не волнует. Есть другие, более значительные факторы, как, например, юридическое обоснование этого раздела, иначе ни один город его не признает. Так вот, если всё пройдёт мирно, а значит, открыто, то люди будут возмущены разделом, политика планеты – целостность… даже если «блюдо» лопнуло, его всё равно объявляют целым. Надо убедить толпу, что раздел необходим, причём сделать так тонко, чтобы они были свято уверены: это их собственное мнение. Да ещё и доказывали друг другу с пеной у рта. Дурачок, это кухня, и те, кто не в теме, не знают и не должны даже догадываться, из чего блюдо приготовлено. Главное, что получилось в итоге и насколько вкусно будет есть.

– Есть ещё важная вещь, я же вам рассказывал на лекции, неужели вы не поняли подтекста.

Мах, с гримасой отвращения собираясь уходить, опять вернулся к оставшемуся стоять на месте декану.

– Это вы про мудрую древнюю философию? Помню, помню кое-что. «Плох тот правитель, который даёт знания своим подчинённым». Знаю, это отлично работающая система в городе Зет, они давно внедрили, а мы на ней когда-то погорели, потому что не стали внедрять. Но как это относится к сегодняшним событиям?

– А разве ты не замечал, что наш мэр теряет доверие и внимание людей? – спокойно начал декан. – Слишком много образованных, инакомыслящих развелось. Разве ты не проходил, что

является главным критерием доверия? Да люди сейчас разогреты победами, они уверены, что выиграли в трудной борьбе. А что может быть лучше, чем уверенность людей в том, что они сами сделали своё счастье, что правительство на этот раз с ними идёт рядом рука об руку. Патриотизм! Вот что нам надо было последние лет двадцать. Не повальное всеобщее образование, а народное самосознание! Можно сказать, кошерность нашего города. Это же столп государственной политики! Да люди только что поверили, что кроме денег им нужно кое-что ещё! Так зачем им знать, как это банально, тихо и по-рыночному происходит на самом деле?! – голос декана гремел, как недавно на кафедре. – Так вот, молодой человек, вы плохо усвоили материал, подойдёте ко мне после того, как всё закончится, а именно в начале следующего учебного года, я у вас опять буду принимать зачёт. А сейчас обратно, на улицу, на баррикады. Сегодня вечером к вам подойдёт лаборант ваших практических занятий, он отведёт вас в то место, где вы поймёте больше – в самое сердце революции.

………………………………………………………………

– Господин Мах? – холодно спросил неприметный худощавый мужик в чёрном пальто.

– Да, я. А с кем имею честь?

Вместо ответа мужик предъявил знакомую корочку института социологии с красной печатью.

– Я лаборант кафедры. Вас должны были уведомить. Направляйтесь за мной, все вопросы зададите там.

Они шли дворами, какими-то закоулками. Иногда Маху становилось не по себе, проклятый лаборант молчал и не оглядывался посмотреть, идёт ли за ним студент или нет. Вот затихли крики, исчезли отблески костров… последняя подворотня, и перед ним обычный дом для центра города, правда, чистый, не тронутый толпами демонстрантов, в стиле классицизма.

Мах понял: его наконец-то привели в штаб.

В глазах зарябило от людей в погонах. Тут были военные и с той, и с другой стороны. В отдалении от генералов стоял стол красного дерева. Там сидели люди в штатском с хищными лицами и ледяными пронзительными глазами. Никаких знаков отличия, никаких эмблем и флагов секторов, но почему-то сразу стало понятно: это политтехнологи, главные люди на этом пиршестве, именно они всё придумывают и контролируют. Мах подошёл поближе.

– Так, наёмники пошли, заработало… демонстрации… Пусть СМИ постепенно начинают нейтральные сообщения превращать в ультраправые. Теперь пора сформировать жёсткую оппозицию, без неё нужного эффекта не будет и, соответственно, юридических обоснований. Ты свяжись с городом Зет. Пусть они тоже подключатся – надо осудить, пригрозить… что-то сделать. Мы обсудим, на какие жертвы можно пойти, что вы согласны отдать – обязательно нужны санкции, немного, с десяток, но не слишком серьёзных. Ну а потом, как обычно, плавно перемените мнение на противоположное, вам на это по сценарию отводится четыре месяца – извините, сжатые сроки, у нас планы насчёт окраины.

– Четвёртому дивизиону сообщите: пусть у границ с окраиной продефилирует бронетехника, пусть покажут якобы мы готовы к решительной битве. Да, обязательно пригласите СМИ, пусть раструбят, как грозно и красиво идут наши войска и что они готовы уничтожать всех на пути. Не забудьте, на это вам неделя, потом будем давать отбой – войска должны остановить сопротивление мирных жителей.

В зал зашла женщина. Мах обернулся на стук каблуков и сам с интересом пошёл навстречу. Женщина очень торопилась, волновалась, походка сбивалась. Она подошла к одному из генералов.