Политика
Шрифт:
— Пожалуй, ты прав, — согласился он и достал из скрытой под пальто кобуры пистолет. — Лучше не рисковать.
В кабинете Ромы Нимец, Барнхарт и Нори слышали взволнованные голоса телохранителей, обнаруживших незапертую заднюю дверь. Через несколько мгновений раздался топот ног — мужчины поднимались бегом по лестнице. Зажегся свет в коридоре.
Охранники подбежали к кабинету, их шаги замерли перед дверью.
Наступила тишина, продолжительная и угрожающая.
Затем повернулась дверная ручка.
Нимец коснулся плеча Нори, и
Дверь распахнулась, и в освещенном проеме появились фигуры двух охранников с автоматами «узи» наготове.
Нори нажала на кнопку своего лазера, и ослепительный луч ударил прямо в лицо Василия. Он издал пронзительный вопль, выронил автомат и вцепился пальцами рук в глаза. Нори держала на нем пульсирующий лазерный луч еще секунду. Василий отшатнулся назад, толкнул в плечо Павла и оказался в коридоре. Его конвульсирующее тело исполняло безумный танец теней на противоположной стене.
— Глаза! Мои глаза! — взвыл он, опускаясь на колени. Его руки были по-прежнему прижаты к лицу. — Господи! Господи! Мои глаза!
Не обращая внимания на стоны напарника, Павел отпрянул в коридор, высунул ствол «узи» из-за дверного проема и выпустил автоматную очередь. Нори успела увернуться от смертоносного потока девятимиллиметровых пуль, устремившихся в кабинет. Они разбивали стекла в окне, вышибали куски штукатурки из стен, дырявили письменный стол Ромы и опрокинули его кресло, в клочья превратив обивку. Стреляные гильзы сверкающим дождем сыпались на пол.
Сделав шаг из темноты, Барнхарт повернул в сторону двери ствол «Бенелли» с ослепляющим зарядом в патроннике и выстрелил. В коридоре послышался глухой взрыв, мелькнула ослепительная вспышка, и все затянулось облаком дыма. Автомат Павла замолчал, и он отступил от дверного проема. Почти в тот же миг Норико перенесла палец с кнопки лазера на спусковой крючок своего модифицированного автомата М-16 и выпустила очередь тяжелых пластиковых пуль, прикрывая товарищей.
— Вперед! — крикнул Нимец.
Все трое бросились из кабинета. Когда они оказались в коридоре, Нори заметила справа Павла, который стоял пригнувшись, недалеко от двери с «узи» в руках, и выстрелила ему в грудь. От мощного тупого удара он неуклюже рухнул навзничь и рефлекторно нажал на спусковой крючок автомата. Пули устремились в потолок, разлетаясь от него рикошетом в разные стороны. Посыпался дождь штукатурки.
— Проклятье! — прошипел сквозь стиснутые зубы Барнхарт, стоявший позади Норико.
Она обернулась и увидела, что он согнувшись прижимает руки к пояснице. На его лице была гримаса боли, и сквозь пальцы сочилась кровь. По комбинезону расплывалось большое темное пятно. Барнхарт сделал шаг, ноги его подогнулись, и он начал оседать, однако Нимец бросился вперед и успел подхватить товарища.
Автомат гангстера продолжал грохотать. Норико молниеносно повернулась к нему, опустила ствол своего М-16, прицелилась и выпустила короткую очередь.
Тяжелые
— Насколько это серьезно? — спросил Нимец, показывая на поясницу Барнхарта.
— Не знаю точно. — Барнхарт поморщился. — Но чертовски больно.
Нимец пристально посмотрел на него и сжал губы.
— Попытаемся уйти тем же путем, что и пришли, — сказал он через мгновение, — Может быть остальные охранники все еще стоят у парадного.
Барнхарт покачал головой.
— Я не уверен, что смогу спуститься по лестнице. Уходите без меня... Я сумею защитить себя, если они поднимутся сюда... Возьму «узи» этого подонка и...
— Сделай нам одолжение, Тони, а?
Барнхарт посмотрел на Нимеца.
— Заткнись и делай, что тебе говорят, — сказал тот.
Барнхарт снова покачал головой, но на этот раз не протестовал.
Норико встала слева от него и закинута его левую руку себе на плечи. Нимец поддерживал Барнхарта справа. Левой рукой он достал из кобуры свою «беретту», посмотрел на Норико и кивнул. Полунеся Барнхарта, они направились к лестнице.
Едва они достигли лестничной площадки, как внизу показался третий охранник. Обеими руками он держал «глок» девятимиллиметрового калибра с хваткой опытного стрелка.
Прищурив глаза, Нимец дважды выстрелил, прежде чем противник успел поднять пистолет. Первая пуля попала охраннику в правую коленную чашечку, вторая — в левую. Он рухнул на пол и начал кататься там от мучительной боли, не переставая оглушительно кричать.
— Заткни ему глотку, — выдавил Барнхарт. Он достал из кармана баллончик с ДСМО и протянул его Норико. Она заметила на баллончике кровь, но промолчала.
Выскользнув из-под руки Барнхарта, Норико сбежала по лестнице, наклонилась над телохранителем и выпустила струю спрея прямо в искаженное от боли лицо. Его мгновенно окутал почти невидимый туман. Охранник поднял руки, словно пытаясь защититься, его глаза расширились от страха. И тут же руки бессильно упали, с лица исчезла гримаса боли, и он потерял сознание.
Нори повернулась к своим товарищам. Они уже почти достигли нижних ступенек лестницы. Нимец держался за перила одной рукой и почти нес Барнхарта другой.
Лицо раненого стало пепельно-серым, на лбу и щеках выступил пот. Он закусил нижнюю губу и едва сдерживал стоны, преодолевая ступеньку за ступенькой.
Норико поспешила к нему, снова закинула его руку себе на плечо, и все трое направились к двери, выходившей в переулок.
Едва они открыли ее, как им в лица ударил ледяной ветер и снег. В небе все еще мелькали зарницы. Неуклюже ступая и держа между собой едва передвигавшего ноги Барнхарта, они повернули к улице. Кровь, уже пропитавшая комбинезон, капала на снег.