Политология
Шрифт:
Ни по горизонтали, когда в рамках одной общности взаимодействуют и конкурируют друг с другом множество организованных групп и отсутствует монополизм на представительство какой-либо одной группы, ни по вертикали, когда это взаимодействие и конкуренция касается групп, представляющих разные, экономически и социально неравные пласты (страты).
В таком обществе общественная жизнь на всех ее срезах знает только санкционированные государством (или единовластно правящей партией) единичные строго централизованные структуры (единый профсоюзный центр, единая молодежная организация, единый женский союз и т. д.).
Именно таким всецело «партизированным» групповым монизмом (т. е.
Прямое и опосредованное представительство
Среди всего многообразия общественных институтов и организаций, выполняющих функцию представительства социальных интересов в политике, особую роль играют политические партии и организованные группы интересов.
Первые (политические партии) представляют интересы различных социальных слоев и классов в основном на стратегическом (долгосрочном) уровне, выражая и озвучивая их через свои партийно-политические программы и борьбу за претворение этих программ в жизнь.
Вторые (организованные группы интересов) – на уровне повседневного (рутинного) взаимодействия с властями через организованное давление на центры принятия решений (чаще всего в лице местных административно-управленческих органов власти).
Кроме этого (опосредованного) представительства, в демократически организованном обществе существует и множество каналов представительства неопосредованного (прямого) – в рамках права граждан и их объединений (как постоянно действующих, так и временных, создаваемых по случаю) – на обращение с заявлениями, ходатайствами, протестами и т. д. в любые властные инстанции, которые обязаны «внимать» гражданам и адекватным образом на них реагировать.
В этом же ряду институциональных каналов прямого социального представительства и народного волеизъявления выступает реализация гражданами своих избирательных прав, в том числе права на референдум и выдвижение заслуживающих доверия кандидатов в парламент, на выборные должности (президентов, губернаторов, мэров и т. д.).
Если с этой точки зрения посмотреть на ситуацию в сегодняшней России, то по отношению к советскому периоду она (де-юре) кардинальным образом изменилась. Во всенародно принятой в декабре 1993 г. Конституции Российской Федерации права и свободы человека провозглашены как «высшая ценность», а их признание, соблюдение и защита – как «обязанность государства».
Однако конституционно признанные права и свободы граждан, в том числе право на групповую организацию, автоматически не ведут к созданию гражданского общества. Они создают только необходимую для его формирования юридически-правовую базу (юридически-правовой фундамент). Само же гражданское общество возникает и развивается снизу, будучи напрямую связанным (помимо прочего) с достигнутым вобществе качеством массы. Качеством, которое слагается не только из развитой потребности граждан к свободе и независимости, но и из их способности к самоорганизации и общественной самодеятельности (гражданскому политическому активизму). Без этого реализация указанных ценностей на практике
И вместо конституционно декларированной плюралистической представительной демократия – демократии, построенной на ответственном и осознанном участии народа в политико-властных процессах, реально будет существовать так называемая управляемая (или, что вернее) «патерналистская» (или «опекунская») демократия. Вместо органически присущего западной демократии диалога между обществом и государством реально будет «править бал» монолог власти.
Контуры именно такой демократии все более явно просматриваются в нынешних отечественных реалиях. Что представляется вполне закономерным, если учесть многовековые традиции российского авторитаризма и тотального поглощения общества государством.
Как известно, не только после Октября 1917 г., но и задолго до этого события власть имущие в России правили страной, отчуждая народ от политики, лишая его каких бы то ни было легальных каналов и возможностей влияния и контроля в этой сфере, равно как и права выбирать себе «вождей» и смещать тех из них, которые не оправдали доверия.
Факторы, дифференцирующие и ограничивающие возможности социального представительства
Из характеристики социальной структуры общества как объективно существующей иерархии неравенства со всей очевидностью вытекает и неравенство между различными слоями и классами с точки зрения возможностей продвижения и защиты своих интересов. Среди всего многообразия факторов, обусловливающих это неравенство возможностей, в качестве изначальных выступают факторы, связанные с процессами классообразования – различиями в уровнях сословной самоидентификации и самоорганизации различных групп населения.
Эти различия касаются того, насколько те или иные обособляющиеся от общей массы группы осознают себя в качестве особых социальных страт со своими специфическими, отличными от других, интересами и целями. И насколько в той или иной группе (слое, классе) укоренилось понимание того, что несмотря на многослойность (а следовательно, и различия интересов отдельных образующих группу субстрат), она имеет нечто общее, объединяющее всех и в равной мере значимое для всех. Это общее – единые стратегические интересы и преференции группы как «видового» целого, занимающего вполне определенную нишу в системе социальной дифференциации и требующего совместных усилий для выживания внутри этой системы как ее отдельного социального подвида.
Момент, когда в массовом сознании людей, занимающих в социальной иерархии идентичное (или сходное) положение, закрепляется это чувство сословной общности и понятие «мы», принято характеризовать как процесс превращения формирующегося класса из «класса в себе» в «класс для себя» (переход количественных изменений в качественные).
В роли основного критерия прогресса на этом пути выступают масштабы и характер институционализации, т. е. зарождение и развитие в данной социальной среде тенденции к групповой интеграции. Созданию разного рода сословных (профессиональных, корпоративных и т. д.) объединений и союзов вплоть до политических партий как организаций, которые представляют уже не интересы отдельных внутрикорпоративных страт и групп, а общности в целом. Или, по меньшей мере, наиболее продвинутой и активной ее части.