Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
— Угадал. И рад бы просто так зайти, навестить, но, видишь, не получается.
— Ладно уж, не оправдывайся. Знаю я вас. Пробил я твой пистолетик, не волнуйся. Все с ним оказалось чисто. Приобретен неделю назад Рябовым Дмитрием Петровичем в оружейном магазине «Мишень». Правда, в полиции пока не зарегистрирован, но, видимо, долго пользоваться им владелец не собирался, так что и взысканий за пропущенные сроки мог не опасаться.
— Да они и не пропущены пока, в общем-то. Там ведь, кажется, две недели дается на регистрацию, — рассеянно проговорил Лев.
Он не ожидал, что с пистолетом окажется
Выходило, что Рябов действительно планировал суицид и заранее к нему готовился. Хотя, с другой стороны, для чего такие сложности? Если пистолет приобретен официально, значит, имеется оформленное разрешение. А это — немалые дополнительные хлопоты, даже с учетом того, что важному чиновнику Рябову «на блюдечке с голубой каемочкой» могли поднести лицензию.
— Как, ты говоришь, называется этот магазин? — спросил он Влада. — «Мишень»?
— Да. Это, кажется, где-то в Сокольниках.
— В Сокольниках? — приподнял бровь Гуров. — Надо же, как все логично.
— Логично? Что логично? — удивился Влад.
— У него квартира в Сокольниках, у этого Рябова.
— А, вон оно что. Да, действительно, логично. Что ж, по-моему, это только дополнительно подтверждает, что все с этим пистолетом чисто.
— Да? Возможно. А ты не знаешь, до какого времени они обычно работают, эти оружейные магазины?
— Понятия не имею. Я пока самоубийство не планирую, так что подобными вопросами не интересовался. Хотя еще пару месяцев такого рабочего графика, и, пожалуй, можно будет рассмотреть эту альтернативу.
— Не вздумай! Твоя жизнь нужна родине.
На часах было без четверти семь, и Лев решил рискнуть. Если магазин работал до восьми, он вполне мог успеть перемолвиться парой словечек с его сотрудниками.
Переписав в свой блокнот номер пистолета, он попрощался с Владом и поехал в Сокольники.
С помощью навигатора оружейный магазин «Мишень» отыскался без особого труда. В этот раз Гурову повезло, торговое предприятие действительно работало до восьми.
Окинув быстрым взглядом внушительную коллекцию охотничьих ружей и карабинов, он наклонился к застекленному прилавку, где лежали аксессуары меньших размеров, такие как пистолеты, электрошокеры и газовые баллончики, и с видом знатока произнес:
— Солидно!
— Вас интересует что-то конкретное? — вежливо поинтересовался мужчина средних лет, стоявший за прилавком. — Могу я чем-то помочь?
— Да, конечно, — улыбнулся Лев. — Пригласите, пожалуйста, хозяина, мне нужно задать несколько вопросов. — С этими словами он вытащил удостоверение и, развернув его, поднес к лицу вежливого продавца.
Лицо это сразу потеряло всякое выражение и будто окаменело.
— Одну минуту, — мертвым голосом произнес мужчина.
Не двинувшись с места, он нажал какую-то кнопку под прилавком. Через минуту в торговом зале возник низенький лысоватый дедок в клетчатой рубашке и овчинной безрукавке, которого меньше всего можно было бы принять за хозяина столь солидного заведения. Щуря глаза, будто плохо видел, он переводил взгляд с продавца на Гурова и обратно, суетливо роняя отрывистые фразы:
— Что тут, Гриша? А? Что-то случилось? У вас какие-то претензии? — обратившись к полковнику, проговорил он.
— Нет, пока только вопрос, — вновь улыбнувшись, ответил тот. — Мне нужно знать, кому продан травматический пистолет Макарова вот с этим номером. — Гуров раскрыл блокнот на странице с записанным в лаборатории номером и протянул лысоватому деду.
По тому, как изменилось выражение его лица, безошибочно можно было определить, что номер хозяину магазина знаком.
— А… а вы, собственно… почему, собственно, я вам должен… А вы, собственно, кто? — в замешательстве говорил он.
— Полковник Гуров, вот, пожалуйста, — показал развернутое удостоверение Лев.
— Гуров? Хм! Гуров… В самом деле полковник? Хм…
— Да, полковник. Гуров Лев Иванович. А теперь вы представьтесь, пожалуйста.
— Я? А почему я должен…
— Не должны, — оборвал его Лев, которому уже начал надоедать этот балаган. — Должны будете, когда я официально вызову вас на допрос к себе в кабинет. А сейчас не должны. Но можете посодействовать добровольно.
— Зачем же в кабинет, — засуетился мужчина в безрукавке. — Мы и так… Мы добровольно. Зачем же… всегда рады. С удовольствием посодействуем. Номер вам нужен? Пожалуйста. С удовольствием объясню. От пистолета номер. Пистолет Макарова, травматический. Продан в полном соответствии с законами. Согласно разрешению. Все как полагается. Все документы. В соответствии с законодательством.
— Представьтесь, пожалуйста, — снова повторил Гуров.
— Я? А почему… То есть я хотел сказать, Берестов. Берестов Ираклий Семенович.
— Магазин принадлежит вам?
— Да. Мой. Мой магазин. Все оформлено как полагается. В соответствии с законодательством. Все документы. И на оружие, и на все.
— Человек, который приобрел у вас этот пистолет, имел разрешение на оружие?
— Да! Разумеется. Без лицензии мы бы даже разговаривать не стали. Ни-ни! Ни в коем случае. Что вы! Как можно? Мы действуем только в рамках строгой законности.
— Когда была совершена эта покупка?
— Когда? — Глазки Ираклия Семеновича вновь беспокойно забегали. — Да вот, совсем недавно. Кажется, на прошлой неделе. Да, Гриша? Когда у нас купили Макаров? На прошлой неделе?
Но Гриша стоял недвижный и безгласный, как каменный идол.
— Хотя, что же это я, — вдруг как бы опомнился Берестов. — Можно ведь посмотреть в документах. У нас все документируется. Все покупки. Записи ведутся очень аккуратно, в рамках строгой законности. Одну минуту, я сейчас скажу вам все точно.
Он ненадолго скрылся во внутренних помещениях и через несколько минут появился снова, держа в руках толстенный гроссбух.
— Вот, пожалуйста, пистолет Макарова, травматический. Девятое ноября. Да, действительно, прошлый четверг.
Спрашивать больше было не о чем, казалось, Гуров выяснил все, что хотел. Пистолет приобретен легально, и акт покупки зафиксирован в документах «в рамках строгой законности».
Но в волнении Ираклия Семеновича опытный полковник угадывал нечто большее, чем обычный испуг перед визитом «проверяющего». Та настойчивость, с которой хозяин магазина всякий раз поминал о законности, наводила на мысль, что как раз с ней-то и есть какая-то проблема. Только вот какая именно?