Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

– И никуда не выходил?

– Нет, никуда, – все так же уверенно ответил повар.

– Очень интересно! – заметил Гуров. – А вот Сергей говорит, что ты выходил около десяти часов. И я, кажется, знаю зачем. Сказать или ты сам скажешь?

– Черт, и правда забыл! – сокрушенно воскликнул Петриченко. – Да, я вспомнил, что забыл фасоль водой залить. А ее, если заранее не зальешь, потом сто лет варить надо. Вот я и вышел, чтобы залить. Зашел на кухню, все дела сделал и вернулся.

– И ни с кем не разговаривал?

–

Нет, ни с кем!

– И никого не видел? Только не ври!

– Видел… видел… – медленно произнес повар. У Гурова сложилось твердое убеждение, что он не припоминает события минувшего вечера, а лихорадочно размышляет о том, что может быть известно сыщику и в чем, стало быть, надо признаться. – Да, точно, видел! Уже когда из кухни возвращался, видел Татьяну – ну, это девушка нашего шефа. Она в парк вышла. Погулять, наверное, решила.

– Но ты с ней не разговаривал?

– Нет, о чем? Просто видел, и все.

– А когда выключил телевизор и вышел из общей комнаты – тогда видел кого-нибудь?

– Тогда… тогда… Да, Бориса видел, охранника. Я через гостиную проходил, в окно выглянул – вижу, он куда-то идет.

– Тебя это не удивило?

– А что тут такого? Может, он на камере увидел что-то подозрительное и шел проверить, а может, собак выпускал. У нас две собаки всю ночь территорию охраняют. Мощные собаченции! Я, например, после двенадцати не рискую в парк выходить. Хотя вроде не чужой.

– Значит, ты отправился в свою комнату, лег спать – и до утра больше ничего не видел и не слышал? – спросил Гуров.

– Нет, ничего, – твердо ответил повар.

– Хорошо, тогда скажи, во сколько, по-твоему, покинул виллу ваш управляющий?

– Это вы про Константина Семеновича? – уточнил повар.

– Да, именно про него.

– Да откуда же я знаю? – развел руками Петриченко. – Я же за ним не следил! За ужином он был, точно. А после ужина… Нет, после ужина я его не видел.

– Ладно, пока у меня к тебе все.

– Слушайте, а ведь вы у нас не обедали! – воскликнул повар. – Я вас в столовой не видел. Верно?

– Да, я как-то и забыл про обед, – произнес сыщик.

– Так давайте я вам сейчас что-нибудь сооружу, – предложил Петриченко. – Прямо здесь. Хотите?

Только тут Лев почувствовал, что на самом деле проголодался. И немудрено: ведь он с самого завтрака ничего не ел, как-то не до того было.

– Хочу, – признался он. – Давай сооруди что-нибудь.

Спустя несколько минут на столе перед ним уже стояли закуски (икра в вазочке, селедка, маринованные грибы), шипел разогретый бифштекс, высилась гора хорошо прожаренной картошки. Стояли и напитки: запотевший ледяной графинчик с водкой, бутылка минеральной воды, сок.

– Чай или кофе? – деловито осведомился Петриченко.

– Чай, – сказал Гуров. – А вот это убери, – показал он на графин с водкой.

Графин немедленно исчез, взамен появились заварочный чайник и термос с кипятком. Сам повар, накрыв на стол, ретировался, не желая смущать гостя.

Приступив к трапезе, Лев понял, что его последний собеседник – действительно повар высокого класса. Все было приготовлено отлично, гораздо лучше, чем в санатории.

Он как раз покончил с бифштексом и приступил к чаю, когда в коридоре послышались легкие шаги, дверь кухни открылась, и в нее вошла стройная девушка в топике и мини-юбке. Длинные загорелые ноги, белокурые волосы, синие глаза – все говорило о том, что перед Гуровым предстала близкая подруга Кривулина, топ-модель Татьяна.

– Ой, я думала, тут Леша, – воскликнула красавица. – Извините, что помешала.

– Ничего, вы мне нисколько не мешаете, – ответил Лев. – Полковник полиции Гуров, Лев Иванович. А вы, вероятно, Татьяна?

– Да, я Татьяна, – кивнула девушка.

– Присаживайтесь, Таня, нам надо побеседовать.

– Это об убийстве, да? Хорошо, я отвечу. Только я мало что могу сказать. Я вчера после ужина как села возле «сидюшника», так и не вставала. Настроение такое было – музыку слушать.

– Значит, после семи вы из комнаты не выходили, ничего не видели, ничего не слышали?

– Совершенно верно, – кивнула Татьяна. – Я и милиционеру так говорила. Так что ничем вам помочь не могу. Петю, конечно, очень жалко. Если бы я что знала, обязательно бы рассказала.

– А так, значит, никаких сведений?

– Ни-ка-ких, – раздельно, чтобы подчеркнуть верность сказанного, произнесла она и поднялась, собираясь выйти из кухни.

– Очень интересно… – протянул Гуров. – А мне только что один человек говорил, что видел, как вы вчера выходили из дома.

– Я? Выходила? Ну да, я в течение дня сто раз выхожу, что тут такого?

– Нет, не просто в течение дня. Этот человек видел, как вы вышли из дома в начале одиннадцатого. То есть в то самое время, когда Петр Тишкин вошел в кабинет Кривулина.

– Ну и что?! – воскликнула Татьяна. – Пусть даже я вышла, а он вошел, что с того? В огороде бузина, а в Киеве дядька! Какое отношение это имеет к убийству?

– Пока не знаю, – покачал головой Лев. – Может, и никакого. Важно то, что вы врете. Значит, вам есть что скрывать.

– Неправда! – Девушка кричала уже в полный голос. – Нечего мне скрывать! Я просто забыла! Может человек забыть?

– Может, может, – успокаивающе проговорил Гуров. – Не надо так волноваться. А теперь скажите, куда и зачем вы на самом деле выходили.

– Да никуда. – Татьяна и в самом деле немного успокоилась и теперь старалась делать вид, что ничего особенного не произошло. – Просто мне стало душно… голова разболелась… Вот я и решила немного прогуляться.

– И где же вы гуляли?

– Ну где… В парке гуляла.

– В какой части парка?

– Во всех. Я везде гуляла.

– И никого не встретили?