Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Стойте, не уходите! – взмолился бизнесмен. – Да, я не прав, я ошибся. Но клянусь: больше ни слова… одну только правду! Только выслушайте!
– Хорошо, попробуем еще раз, – нехотя согласился Гуров, снова усаживаясь на место. – Давайте вашу вторую попытку. Только учтите: третьей не будет.
– Хорошо, хорошо! – заверил его Кривулин. – Значит, дело было так. Мы переехали сюда из Москвы в самом начале июня. И уже спустя две недели я узнал, что Татьяна, моя подруга, роется в моих бумагах.
– Сами узнали? Выследили их, что ли? – спросил капитан.
– Нет, не
– А какими же они были? – иронически произнес Синичкин. – Разве это не те самые документы, которые мы изъяли у вас при обыске?
– Ну да, это те… там еще такие же были… – признался бизнесмен. – И вот Петр однажды заметил, что документы лежат в другом порядке, чем он их оставил. Тогда он стал следить и увидел, как Татьяна прокралась в кабинет, просмотрела бумаги, оставленные на столе, и одну забрала с собой. Петр решил мне об этом сообщить. Так сказать, предостеречь.
– И что вы сделали?
– Теперь уже я начал за ней следить. И вскоре установил, что она не только изучает мои документы, но и встречается с этим ничтожеством, с Глушаковым. Я, естественно, возмутился и резко с ней поговорил. Она сначала все отрицала, потом призналась, что действительно встречалась с Глушаковым – как она выразилась, «раз или два», – и обещала, что больше это не повторится. Однако я ей не поверил и продолжил слежку. А поскольку меня весь день не было в усадьбе, то я привлек к этому делу своего управляющего.
– И он согласился?
– За отдельную плату, конечно. Вскоре он сообщил мне, что встречи продолжаются. Только любовники сменили место дислокации – теперь они назначают свои свидания в оранжерее. А Тишкин, со своей стороны, тоже дал мне знать, что документы опять выглядят так, словно в них кто-то рылся.
– И что вы сделали?
– Я вновь поговорил с Татьяной. И нарвался на грубость. Она заявила, что получает от меня намного меньше денег и драгоценностей, чем я обещал в Москве, что ей на вилле скучно… что я ее не устраиваю как мужчина, в конце концов. Наши отношения окончательно испортились. Я стал думать, как мне выйти из этого положения.
– Но вы могли выйти из него очень просто, – подал голос Гуров. – Уволить охранника, который так с вами поступил, и расстаться с подругой. Вот и все решение.
– Нет, не все, – покачал головой Кривулин. – Я не знал, какие документы она уже успела скопировать, чем она располагает против меня.
– А Осипова созналась, что имеет в запасе некие документы против вас? – спросил Синичкин.
– Да, она намекнула, что если я попробую ее выгнать, то сильно пожалею, потому что у нее есть нечто такое, что заинтересует полицию. Она пока не требовала денег, но вполне могла их потребовать позже и шантажировать меня много лет. И потом, я чувствовал себя обманутым, оскорбленным и должен был отомстить! И я решил ее убить.
– Осипову? А почему не Глушакова? – спросил капитан.
– Охранник – полное ничтожество, – произнес бизнесмен. – К тому же я мог достать его позже, уже в Москве. Сначала надо было вырвать ядовитое жало у моей бывшей подруги. Я несколько раз обшарил ее комнату, когда она уезжала в поселок, хотел найти копии украденных документов. И хотя я обнаружил у нее ксерокс, сами копии мне найти не удалось. Оставалось одно – уничтожить ее саму. Тогда я стал искать исполнителя.
– И сначала обратились к своему водителю Жилкину, – подхватил Лев.
– Да, к Жилкину. Я рассуждал так: он в прошлом уголовник, сидел в лагере. Кто один раз нарушил закон, тот сделает это и еще раз. И потом, ему нужны деньги. Он парень хозяйственный, с деньгами мог бы иметь собственный таксопарк. Однако Жилкин отказался. Тогда я поговорил с егерем. И вот с ним мне удалось договориться. Я ему обещал…
– Погодите, – остановил его Гуров. – Кажется, я чего-то не понимаю. Вы сказали, что решили убить Осипову. Объяснили почему. Но ведь вы дали Муртазину совсем другое задание! Вы поручили ему убить вашего секретаря. Того, кому вы, по вашему собственному выражению, полностью доверяли. И который сообщил вам о том, что Татьяна крадет у вас документы! Почему вы это сделали?
– А я думал, вы сразу поймете почему, – ответил Кривулин. – Из соображений безопасности, вот почему. Ведь в случае, если бы была убита одна Татьяна, подозрение сразу пало бы на меня. Все работавшие в усадьбе знали, что у нас с ней в последние месяцы сложились плохие отношения. Некоторые – например, садовник Вишняков, Настя Тишкина, да и сам Петр – могли слышать, как она мне угрожает. Полиция стала бы меня подозревать, стали бы искать документы, которые Татьяна украла. Я их не нашел, а вы бы, возможно, нашли…
– Да, мы их нашли, – подтвердил Гуров. – Она хранила копии в компьютере, в электронном виде.
– Ну, вот видите. Убить Татьяну здесь, на вилле, – это было все равно что выдать ордер на собственный арест. Можно было, конечно, на время операции совсем уехать отсюда, вернуться в Москву. Но и этого я не мог себе позволить: дела держали меня в Сочи. Я видел только один выход: надо было спрятать смерть Татьяны среди других смертей. Требовалось создать серию убийств, чтобы то главное, нужное выглядело просто как продолжение. Поэтому я решил принести в жертву Тишкина. Не скрою: это решение далось мне нелегко. Он был хорошим сотрудником, толковым, преданным. Но это был единственный способ отвлечь подозрения в другую сторону.
– Ну да, – заметил Гуров, – ведь были похищены огромные деньги.
– Вот именно! – воскликнул Кривулин. – Мотив убийства лежал на поверхности. Надо было только определить, кто в усадьбе больше всего нуждался в деньгах и к тому же имел уголовный опыт. Я был уверен, что вы сразу займетесь Жилкиным, возьмете его в оборот. Но вы почему-то медлили. Тогда я дал Муртазину команду совершить второе убийство.
– Так почему все-таки второй была убита Настя Тишкина, а не, допустим, Вишняков? – спросил Гуров. – Или Чанба, или еще кто-то?