Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Доброе утро! – Безмятежно улыбаясь, Гуров сел напротив.
– Кому доброе, а кому, похоже, и не очень, – хрипловато пробормотал тот. – Как чуял, что именно вы и придете по мою душу, гражданин начальник…
– Мы могли бы где-нибудь поговорить? – Лев огляделся.
– Что? «Браслеты» – потом? Сначала «базар»? – грустно усмехнулся Томилин-Бурлинцев. – Вот, можно здесь, в нашей бытовке-столовке… Устроит? – кивнув он в сторону соседней двери.
Войдя в небольшое помещение с парой старых платяных шкафов и столом, накрытым клеенкой, они уселись на уже расшатанные изделия еще советской мебельной промышленности и Гуров заговорил первым:
–
– Насчет этого, как говорится, и к гадалке не ходи… – грустно обронил Томилин-Бурлинцев. – На зоне срока давности не бывает. Там свои законы…
– Но это, скажем так, одна сторона дела. Но есть и другая. Скажите, уважаемый, а что это вы не так давно делали на выставке сокровищ княжества Буттулал в Грановитой палате Кремля?
– Во, блин, работать насобачились! – с невольным восхищением воскликнул Брюлик. – Как только просекли-то?! Ну, что я там делал? Если честно, то ходил туда только для того, чтобы посмотреть на голубой бриллиант. Знаете, алмаз, мне думается, – камень по-настоящему колдовской. Нет, я серьезно! Для кого-то, может быть, и не очень, но для очень многих людей это как… Феромоны для насекомого. О феромонах слышали? Есть такие вещества, которые… А, знаете? Ну, вот так. Честное слово! С прошлым я покончил по разным причинам – и потому, что по тюрьмам мотаться надоело, и потому, что приговор мне там никто не отменял. Но вот на бриллианты хоть изредка, но хочется хотя бы посмотреть. Это как наркомания. Да, каюсь, не вынесла душа. Раз съездил, потом еще раз потянуло. Там меня, поди, и засекли? Ч-черт побери! Так что теперь, как ни верти, светит мне одна дорога и в один конец?..
– То есть вы хотите сказать, что голубой бриллиант вы видели только на выставке? – строго уточнил Гуров.
– А где бы еще я мог его увидеть… – начал Томилин-Бурлинцев и вдруг осекся: – Неужели его кто-то спер?! Что, правда?!! Ох-ре-неть!!! Да, мне до такого мастака – расти и расти. Ничего себе, прикол! Его что, прямо с выставки стащили?
– Нет, из специального хранилища в посольстве, – разочарованно пояснил Лев, понимая, что Брюлик к краже и в самом деле отношения не имеет.
А Томилин-Бурлинцев, немного о чем-то подумав, неожиданно спросил:
– Ну, украсть-то его наверняка могли и сами азиаты?
– Разумеется… – Гуров почувствовал, что тот сейчас расскажет что-то очень важное.
– Ну, как говорится, помощь следствию вину смягчает? Хорошо, попробую свои дела малость поправить. В общем, когда я приходил второй раз, то заприметил около очереди какого-то азиата, который перед дверями терся, но внутрь почему-то не заходил. Ну, хоть я и не сыскарь, но глаза у меня тоже не за поясом заткнуты! Это мне показалось занятным. Смотрю, что дальше будет. А он – шасть к той толпе, что уже выходит из выставочного зала, и подруливает к какой-то азиатке. Только породы совсем другой, наподобие узбечки или киргизки, – сам-то он больше на какого-нибудь индуса похож.
– А может, это была китаянка? – прищурился Лев.
– Может быть!
Достав из кармана фотографию Кашпутту, Гуров показал его своему собеседнику. Томилин-Бурлинцев, лишь мельком взглянув на снимок, немедленно ответил, что этого типа видит впервые.
«Неужели это был вор Быггу?» – задумчиво потер лоб Лев и вытащил из кармана другую фотографию, взятую «на всякий пожарный», – буттулальского «воровских дел мастера».
– А этот никого не напоминает?
Повертев снимок в руках и наморщив лоб, Томилин-Бурлинцев утвердительно кивнул.
– Он! Чтоб я сдох! Хоть все эти азиаты для нас и на одно лицо, у меня глаз точный – сразу ловлю разницу.
– Так, а как бы нам тогда составить фоторобот той женщины? – спросил Гуров, сразу же ощутив прилив оптимизма. – Там, я помню по видеосъемке, китаянок было не так уж и мало. Или, может быть, по этому видео проведем ее опознание?
– Ну, в СИЗО и покажете… – безрадостно обронил Томилин-Бурлинцев.
– Знаете, Бурлинцев, я, конечно, не добрый Дедушка Мороз, – внимательно посмотрел на него Лев, – но и не робот, с намертво заданной программой. Наказание за проступки существует, но оно не самоцель. И если есть какие-то особые обстоятельства, как в вашем случае, мы не спешим рубить сплеча. Я не думаю, что слезы двоих, по сути, кандидатов в сироты будут мне большой наградой в случае отправки вас в СИЗО. В общем, я посоветуюсь с генералом Орловым, и, возможно, мы сможем обойтись без лишних жертв.
– Ну-у… Был бы очень признателен… – осипшим голосом пробормотал Брюлик. – А я и в самом деле с прошлым завязал наглухо. Мне никак нельзя подвести свою Люсю. Она в жизни столько горя хлебнула! Без родителей осталась лет с десяти, выросла в детдоме. Квартиру родителей родня оттяпала. Вышла замуж за одного делового, а он оказался шкурой беспредельной, бил ее нещадно, она из-за этого даже ребенка потеряла. Мы с ней когда сошлись, он совсем осатанел. Как-то вижу – пришла с синяком. Сам все понял. Встретил ту гниду и как следует вразумил. Но сорвался я тогда только из-за нее, а так вообще стараюсь ни с кем не связываться. Ко мне иногда заглядывают всякие шаромыги, тогда я сразу – в эту бытовку и через ту дверь на улицу. Вас, правда, как увидел – понял, что бежать бесполезно…
– Хм… Как же нам все-таки быть тогда с фотороботом той китаянки? – напряженно думая о чем-то своем, спросил Гуров.
– А давайте я вам ее нарисую! Я же – гравер! Пять минут – и будет точнее, чем фоторобот! – обрадовано предложил Томилин-Бурлинцев.
– Ну, если так, то какие могут быть вопросы? – Лев махнул рукой. – Действуйте!
Брюлик сходил за карандашом и на плотной белой картонке достаточно быстро изобразил портрет восточной женщины лет тридцати. Когда портрет был готов, Гуров, лишь взглянув на китаянку, мгновенно вспомнил: это ее он видел вчера, во время своего первого визита в ресторан «Могучий тигр».
Поскольку молчание затянулось, Томилин-Бурлинцев обеспокоенно спросил:
– Лев Иванович, что-нибудь не так? Честное слово, сделал тютелька в тютельку!
– Нет, Петр Миронович, все именно так, как и надо. Замечательный портрет. Ну, что ж, спасибо, будем прощаться. – Он поднялся со стула и добавил на прощание: – Вот моя визитка. Если вдруг появится какая-то новая информация или кто-то уж очень рьяно начнет прижимать – звоните.
Выйдя из мастерской, Гуров огляделся. Ничего такого, что могло бы вызвать профессиональный интерес, поблизости не наблюдалось. Разве что какой-то прохожий, проследовав мимо его «Пежо», что-то уж очень дотошно присмотрелся к госномеру авто – то ли приняв его за машину своего знакомого, то ли что-то запоминая…