Полковник Коршунов (сборник с рисунками автора)
Шрифт:
— Хорошо, командир. Поговорим.
— Скажи, Алы, если бы я предложил тебе пойти воевать с басмачами, что бы ты мне ответил?
— Басмач — это бай, правда, командир?
— Да.
— Басмач — это еще и тот, кто идет за баями, правда?
— Да.
— Бай сделал плохой всю мою жизнь. Бай был врагом Алы всю жизнь. Алы ненавидит бая.
— Так что же ответил бы мне Алы?
— Зачем зря говорить, командир? Вчера Алы сам был басмачом. Разве сегодня ты поверишь Алы?
— Ну,
— Если поверишь?
— Да.
— Если ты мне поверишь, командир? Если ты мне поверишь, тогда скажи мне: пойди, Алы, один на большую банду, пойди, Алы, один на сто басмачей, пойди, Алы, в огонь, — вот так скажи мне! И я пойду и не побоюсь, и, если надо, умру, но исполню.
Коршунов молчал.
— Только ты не поверишь мне, командир!..
— Давай есть, Алы. Мясо готово.
— Ну, давай.
— На ложку.
— Мне не надо ложки.
— Ложкой же удобнее, чудак.
— Нет. Рукой удобнее. Ложкой я не умею.
Они съели мясо и легли возле костра. Костер догорал. Языки пламени перебегали по черным головешкам.
— Ну так вот, Алы, я тебе верю.
— Что ты сказал?..
— Я верю тебе, Алы, и ты должен оправдать мое доверие.
— Если это правда…
— Это правда. Слушай. То, что я расскажу тебе, не знает никто. Тебе я верю и тебе расскажу.
— Говори, командир. Говори, что я должен делать?
— Слушай. Ты знаешь ущелье Трех овец?
— Знаю, конечно.
— У входа в ущелье Трех овец сидит Ризабек Касым со своей бандой.
— Ризабек Касым — бешеный волк!
— Погоди, Алы, погоди. По ущелью Трех овец можно уйти за границу. Ризабеку ничего не страшно, пока есть у него за спиной эта дорога. Ризабек ничего не боится, пока есть у него путь к бегству.
— Ризабек — глупый, трусливый шакал!
— Неверно, Алы. Ризабек и умный, и хитрый, и храбрый, когда надо. Слушай дальше, Алы.
— Говори, командир, говори.
— Мне нужно пройти к ущелью Трех овец через горы так, чтобы выйти в ущелье между границей и Ризабеком, и так, чтобы Ризабек ничего не знал. Можно это сделать?
— Но ведь через горы нет дороги, командир!
— Я знаю. Все-таки нужно пройти. Можно это сделать?
— Очень, очень трудно, командир.
— Алы, пойми: мне нужно пройти к ущелью. Мне нужно провести к ущелью отряд. Я знаю, что трудно, но я получил приказ, и я пойду, и мои пограничники пойдут со мной. Понимаешь, Алы?
— Понимаю.
— Так вот, теперь я спрашиваю, Алы: хочешь ты воевать с басмачами?
— Я уже сказал, командир, и я никогда не врал. Приказывай. Если тебе нужна жизнь Алы — возьми ее.
— Хорошо. Ты пойдешь проводником с моим отрядом.
— Командир! Очень трудно…
— Хорошо. Тогда ты вернешься домой. Я пойду без проводника. Я не думал, что ты трус.
Алы вскочил.
— Никогда Алы не был трусом! Зачем ты так сказал?
Коршунов молчал.
— Я проведу тебя к ущелью. Через три недели ты будешь в ущелье и скажешь: Алы молодец.
— Нет, Алы. Моему отряду нужно быть в ущелье через десять дней.
— В десять дней нельзя сделать этот путь, командир!
— Нельзя?
Алы сел и ударил веткой по углям. Костер вспыхнул. Искры взвились вместе с дымом.
— Нельзя, Алы?
— Хорошо. Я дойду в десять дней, но пусть пограничники не отстают от Алы.
— Алы, когда ты был джигитом у Аильчинова, вы пошли в горы на сутки раньше пограничников, и пограничники догнали вас. Помнишь?
— Ты шайтан, командир. Ты, наверное, если захочешь, можешь гору сдвинуть.
— Нет, не могу.
Они долго молчали. Коршунов лежал так неподвижно, что Алы показалось, будто он спит. Неожиданно Коршунов поднял голову.
— Сколько тебе лет, Алы?
— Двадцать пять.
— Я думал — больше.
— Это потому, что у меня один глаз.
Костер совсем потух.
— Ты не спишь, командир? — тихо спросил Алы.
— Нет.
— Когда выступает твой отряд?
— Скоро.
— Когда скоро?
— Сегодня.
Алы с удивлением посмотрел на Коршунова.
— Я не понял, что ты сказал, командир.
Коршунов молчал. Он лежал все так же, голову подперев рукой и вытянув ноги. Глаза его были закрыты. Прошло часа два. За это время не было произнесено ни слова. Вдруг Алы приподнялся и прислушался.
— Кто-то едет, командир.
Коршунов не шевелился.
— Командир, кто-то едет. Слышишь?
Алы взял винтовку. Коршунов лежал по-прежнему. За поворотом ущелья был слышен приглушенный шумом ручья стук копыт. Алы зарядил винтовку.
— Оставь винтовку, Алы, — сказал Коршунов и встал.
Из-за поворота выехали комвзвода Иванов и рядом с ним старый киргиз. Иванов подъехал к Коршунову и взял под козырек.
— Товарищ командир, согласно приказанию за мной следует отряд в количестве тридцати…
Коршунов бросился мимо Иванова и схватил винтовку старого киргиза как раз вовремя. Еще секунда — и старик выстрелил бы.
— Что это значит, Абдумаман? — сказал Коршунов. — Отдай винтовку и слезай с коня. Что это такое?
Старик соскочил с седла.
— Коршун, верни мне мултук, — хрипло заговорил он. Голос его срывался. — Отдай мне мултук и не мешай мне. Очень прошу тебя.
— Как тебе не стыдно, Абдумаман? Что это значит, спрашиваю?
— Ты разве не знаешь, кто этот человек, командир?