Полководцы и военачальники Великой Отечественной.(Выпуск 2)
Шрифт:
На КП продолжали поступать доклады, из которых вырисовывалась общая картина. Противник производил налет четырьмя последовательными эшелонами. Вражеские бомбардировщики шли через Минск - Оршу. На пути следования, как стало известно позже, они использовали радиомаяки и световые сигналы вращающиеся прожекторы, служившие ориентирами.
В течение пяти часов длился первый налет фашистской авиации на Москву. И всюду вражеские бомбардировщики наталкивались на активное противодействие. Все звенья ПВО работали слаженно и умело. Громадин последовательно вводил в действие все новые силы, создавая на пути врага мощный заслон противовоздушной обороны. В ходе ожесточенных боев воины Московской зоны ПВО совершили десятки героических подвигов. Высокое
Отражение первого ночного налета на Москву явилось серьезной проверкой готовности всех звеньев ПВО Московской зоны к выполнению боевых задач, подлинным экзаменом для ее руководителей. На следующий день в печати был опубликован приказ народного комиссара обороны И. В. Сталина. В нем, в частности, говорилось: "За умелую организацию отражения налета вражеских самолетов на Москву объявляю благодарность командующему Московской зоной ПВО генерал-майору Громадину".
Провал первого массированного воздушного налета на Москву не отрезвил вражеское командование. Оно упорно продолжало воздушное наступление на столицу СССР. В течение июля - сентября 1941 года противник предпринял 36 массированных налетов на Москву, в которые в общей сложности участвовало более 4200 фашистских самолетов, 200 из них были сбиты. И каждый раз достигалось главное: к городу удавалось пробиваться лишь одиночным самолетам. Чувствительные потери в самолетах и непреодолимость ПВО Москвы вынудили противника временно отказаться от массированных налетов на столицу и перейти к беспокоящим действиям небольшими группами и даже одиночными самолетами, которые продолжались до конца сентября.
В это время особенно напряженная обстановка в воздухе складывалась у Тулы и Каширы. А. С. Щербаков настойчиво требовал прикрыть Шатуру и Подмосковный угольный бассейн, которые снабжали столицу электроэнергией и топливом. Нужно было также усилить оборону Серпухова и Электростали, важнейших железнодорожных мостов в окрестностях столицы.
– Поспевайте, поспевайте, Михаил Степанович, - говорил при встречах Щербаков.
И Громадин со своими помощниками поспевал. Воспользовавшись паузой в налетах на Москву, он выехал в Тулу. Вместе с командующим Тульским бригадным районом ПВО генерал-майором М. Н. Овчинниковым Громадин пересмотрел расположение огневых позиций зенитной артиллерии в связи с прибытием новых батарей, проверил систему взаимодействия зенитчиков с находившимися на южных подступах к столице полками 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО.
Перед поездкой в Тулу Громадин имел обстоятельный разговор с начальником Главного управления ПВО Красной Армии генерал-полковником Н. Н. Вороновым. Речь шла на первый взгляд о необычном: об использовании зенитной артиллерии в борьбе с танками. Обобщая уже имевшийся опыт, Воронов еще 5 июля 1941 года направил командующим зонами ПВО директиву, в которой предлагалось вести дело так, чтобы "противовоздушная оборона была и противотанковой". На отдельных этапах операций, указывалось в директиве, "противотанковая оборона становится первостепенной и требует переключения зенитных средств на противотанковую оборону... Для противодействия
– На Тулу наступает Гудериан, создатель теории о решающей роли танков в современной войне, - сказал Воронов.
– Теория, конечно, авантюристическая. Но в применении танков Гудериан искусен. Помогите на месте организовать использование зенитной артиллерии для борьбы с танками.
Организуя прикрытие города русских оружейников, Громадин многое сделал для выполнения указаний Воронова. На танкоопасные направления - южные подступы к Туле - было выдвинуто несколько зенитных батарей среднего калибра. Была организована подготовка артиллеристов к встрече с наземным врагом, проведено соответствующее инженерное оборудование огневых позиций зенитной артиллерии.
Развернувшиеся вскоре у Тулы ожесточенные бои подтвердили правильность принятых решений. Воины ПВО проявили массовый героизм и благодаря своевременно полученному подкреплению совместно с сухопутными войсками остановили механизированные колонны противника, рвавшиеся к Москве. Гудериан впоследствии писал в своих мемуарах: "29 октября наши головные танковые подразделения достигли пункта, отстоящего на 4 км от Тулы. Попытка захватить город с ходу натолкнулась на сильную противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом, причем мы понесли значительные потери в танках и в офицерском составе". К этому остается добавить, что только за четыре дня боев воины 732-го зенитного артполка, оборонявшего Тулу, уничтожили более 40 танков и много живой силы врага.
В середине октября Громадина вновь вызвал Щербаков. Разговор оказался долгим и на этот раз касался не столько насущных нужд столичной ПВО, сколько общих, чуть ли не теоретических вопросов, связанных с организацией противовоздушной обороны всей страны и ее ближайших перспектив. Михаил Степанович, уже хорошо знавший Щербакова, недоумевал: "Москва под угрозой, а тут общие рассуждения. Так непохоже на Щербакова - делового, не терпящего пустословия человека". Но, вдумавшись в то, что говорил Щербаков, Громадин изумился: тот хорошо знал не только состояние ПВО Москвы, а по сути, и всей советской территории, находившейся в зоне досягаемости вражеской авиации.
Необычный характер беседы оказался для Громадина кстати. У него давно, что говорится, наболело на душе. Войска ПВО не были объединены под единым командованием. Например, авиация лишь придавалась командованию ПВО, а это усложняло дело. Однако раньше высказать свои сомнения и предложения Громадин не решался: боялся, что его поймут не так, сочтут, что он о своем престиже заботится. Теперь был удобный случай. В общих рассуждениях можно и высказаться. Громадин изложил все, что уж не раз обдумал.
– Все нужно свое. И командование, и штаб, и тыл, - говорил Михаил Степанович.
– Вы что же, о специальном виде Вооруженных Сил думаете?
– спросил Щербаков.
Громадин сник: "Ну вот, теперь и за карьериста сойду". Но вслух твердо сказал:
– Думаю. Время требует. А я что? Я буду делать то, что поручат.
– А ведь не вы один так рассуждаете. В ваших рассуждениях много назревшего. Обдумайте все основательно. Возможно, вам придется все высказать еще раз. И не мне одному.
Вскоре у Громадина состоялась беседа в Генштабе. Разговор был таким же, что и со Щербаковым, только конкретнее. Перед беседовавшим с ним генералом лежали справки о состоянии ПВО в различных районах.
– У меня побывали начальники ПВО из многих мест, - сказал генерал. Мнения у всех вас в основном сходятся. ПВО нужно решительным образом перестраивать. Вопрос будет рассматриваться на ГКО. Будьте готовы. Столичная ПВО - центральная. Если что понадобится, к вам первому обратятся.
Дело заворачивалось круто. Урывая время, Громадин подытожил свои взгляды, обдумал конкретные предложения. Но шли дни, и никто его больше не вызывал. Противник подошел к самой Москве. Поэтому и казалось, что сейчас не время для реорганизаций.