Полководцы Первой мировой войны
Шрифт:
Бомбардировщик Илья Муромец
22-23 мая (4–5 июня) 1916 г. после долгой артиллерийской подготовки (в 7-й армии — двое суток) русские войска обрушились на врага. 23–24 мая (5–6 июня) 8-я армия прорвала позиции австро-венгерских армий: 1-й — у Сапанова, а 4-й — у Олыки. Исключительное значение для успеха имел артиллерийский обстрел, заставивший противника часами не покидать убежища. В ряде мест артиллерия и убежища противника были эффективно поражены русскими химическими снарядами. К вечеру четвертого дня наступления был освобожден Луцк.
11-я русская армия не смогла прорвать австро-венгерские позиции и противодействовать переброске войск с этого участка под Луцк. Однако южнее успех сопутствовал 7-й армии у Язловца, а 9-й — у Окны. Войска генерала от инфантерии П. А. Лечицкого раскололи надвое 7-ю армию австро-венгров и заставили ее отступать к Станиславову и к Карпатам.
Потери 8-й армии за первые три дня наступления достигли 33,5 тыс. человек, 9-я армия потеряла за первый день прорыва более 10 тыс. человек, 7-я за первую неделю -20,2 тыс., 11-я также за первую неделю — 22,2 тыс. человек. Огромные потери атакующих и отсутствие резервов (резерв фронта был введен в бой на третий день операции, а отправленные из состава Северного и Западного фронтов четыре корпуса еще не были подвезены) не давали возможности развить успех на юге.
Тем временем противник получил первые подкрепления и начал контратаки на р. Стоход. 3 (16) июня 1916 г. решило судьбу дальнейшего развития прорыва Юго-Западного фронта. Если на совещании в Теше-не начальник генерального штаба Австро-Венгрии генерал-полковник Ф. Конрад фон Хётцендорф призывал германцев перебросить все, что можно, на фронт от Бреста до Днестра во избежание разгрома австро-венгерской армии, то новая директива русской Ставки подтвердила наступление Юго-Западного фронта на Ковель и Брест, а Западного — на Кобрин и Слоним. В тот же день было объявлено о прекращении наступления австро-венгерских войск в Южном Тироле.
В результате успешных действий армий Юго-Западного фронта под командованием генерала от кавалерии А. А. Брусилова австрийские войска были вынуждены оставить значительную территорию. Германии пришлось оказывать военную помощь союзнику, отказавшись от активных действий на Западном и Восточном фронтах. Что же касается австрийцев, то после поражения летом 1916 г. они уже не предпринимали активных действий против русских войск до конца кампании.
Атака казаков. 1914 г. Восточная Пруссия. Художник А. Аверьянов
Прорыв войск Юго-Западного фронта стал последней яркой стратегической операцией русской императорской армии в Первой мировой войне. За успешное руководство войсками фронта генерал А. А. Брусилов был награжден золотым Георгиевским оружием с бриллиантами, а его имя вошло в списки лучших полководцев мировой войны 1914–1918 гг.
С началом Февральской революции А. А. Брусилов вместе с другими главнокомандующими фронтами поддержал отречение Николая II, искренне считая, перемена руководства государством позволит России победоносно закончить войну. Приняв революцию, Брусилов старался сочетать военное дело с новой действительностью. Он был одним из первых генералов, принявших существование солдатских комитетов, и старался наладить с ними рабочие отношения. Несмотря на потрясавший страну революционный вихрь, Брусилов продолжал готовить свои войска к боевым операциям.
В мае 1917 г. генерал от кавалерии Брусилов был назначен Верховным главнокомандующим русскими армиями. До него этот пост в годы войны занимали представители царствовавшего дома (Великий князь Николай Николаевич и сам император Николай II), а с февраля по май 1917 г. — генерал от инфантерии М. В. Алексеев. Теперь перед новым главковерхом революционное Временное правительство поставило задачу провести фронтовую операцию по прорыву вражеского фронта.
Однако начавшееся в июне 1917 г. наступление Юго-Западного фронта обернулось для русских армий катастрофой. Разложившиеся
Брусилов на съезде главкомов в 1917 г.
Видя поражение своих войск и понимая невозможность дальнейшего руководства полностью небоеспособными армиями, Брусилов подает в отставку. Однако глава Временного правительства А. Ф. Керенский имел свои виды на талантливого генерала. Брусилов был назначен военным советником при правительстве. В Петрограде Алексей Алексеевич оказался в водовороте революционных кризисов. Не имея интереса к политике и не желая быть причастным к партийным интригам, Брусилов подает в отставку и переезжает в Москву.
Там он равнодушно переносит известие об Октябрьской революции. В дни вооруженной борьбы в Москве Брусилов отверг предложение возглавить верные Временному правительству части гарнизона и остался сторонним наблюдателем. Во время артиллерийского обстрела он был ранен в своем доме осколком шрапнели. Оправляясь в течение долгого времени от раны, Алексей Алексеевич вел жизнь затворника, редко встречаясь со старыми сослуживцами.
Раздумья тех дней отразились в его воспоминаниях: «Я больше 50 лет служу русскому народу и России, хорошо знаю русского солдата и не обвиняю его в том, что в армии явилась разруха. Утверждаю, что русский солдат — отличный воин и, как только разумные начала воинской дисциплины и законы, управляющие войсками, будут восстановлены, этот самый солдат вновь окажется на высоте своего воинского долга, тем более если он воодушевится понятными и дорогими для него лозунгами. Но для этого требуется время.
Возвращаясь мысленно к прошлому, я часто теперь думаю о том, что наши ссылки на приказ № 1, на декларацию прав солдата, будто бы главным образом развалившие армию, не вполне верны. Ну а если эти два документа не были бы изданы — армия не развалилась бы? Конечно, по ходу исторических событий и ввиду настроения масс она все равно развалилась бы, только более тихим темпом. Прав был Гинденбург, говоря, что выиграет войну тот, чьи нервы крепче. У нас они оказались наиболее слабыми, потому что мы должны были отсутствие техники восполнять излишне проливаемой кровью. Нельзя безнаказанно драться чуть ли не голыми руками против хорошо вооруженного современной техникой и воодушевленного патриотизмом врага. Да и вся правительственная неразбериха и промахи помогли общему развалу. Нужно также помнить, что революция 1905–1906 годов была только первым актом этой великой драмы. Как же воспользовалось правительство этими предупреждениями? Да, в сущности, никак: был лишь выдвинут вновь старый лозунг: «Держи и не пущай», а все осталось по-старому. Что посеяли, то и пожали!..
…Из всех бывших главнокомандующих остался в живых на территории бывшей России один я. Считаю своим священным долгом писать правду для истории этой великой эпохи. Оставаясь в России, несмотря на то что перенес много горя и невзгод, я старался беспристрастно наблюдать за всем происходящим, оставаясь, как и прежде, беспартийным. Все хорошие и дурные стороны мне были заметнее. В самом начале революции я твердо решил не отделяться от солдат и оставаться в армии, пока она будет существовать или же пока меня не сменят. Позднее я говорил всем, что считаю долгом каждого гражданина не бросать своего народа и жить с ним, чего бы это ни стоило. Одно время, под влиянием больших семейных переживаний и уговоров друзей, я склонился к отъезду на Украину и затем за границу, но эти колебания были непродолжительны. Я быстро вернулся к моим глубоко засевшим в душе убеждениям. Ведь такую великую и тяжелую революцию, какую Россия должна была пережить, не каждый народ переживает. Это тяжко, конечно, но иначе поступить я не мог, хотя бы это стоило жизни. Скитаться же за границей в роли эмигранта не считал и не считаю для себя возможным и достойным».