Полководцы X-XVI вв.
Шрифт:
Но военные действия на этом не закончились. Сильные ордынские отряды двинулись вверх по реке, чтобы попытаться прорваться через Угру на других «перелазах» и бродах. Летописец сообщал, что «знахари ведяху его ко Угре реце на броды». Но везде ордынцы встречали отпор, на местах возможных переправ стояли русские воеводы с пищалями и «тюфяками». Ахмед-хан «покушался многажды перелести реку во многих местах, а не могоша воспрещением от русских вой. И много паде срацын его ту, и без числа претопоша в реце».
Сражение на реке Угре было начисто проиграно ордынцами. Как показали дальнейшие события, это предопределило общее поражение Ахмед-хана. В действие вступили факторы, предусмотренные великим князем Иваном III, но оказавшиеся
В ближнем тылу ордынского войска против завоевателей выступило население русских «верховских княжеств», временно находившееся под властью Литвы. На подавление этого выступления хан был вынужден послать значительные силы, сняв их с угорского рубежа. На несколько недель активные военные действия на Угре прекратились. По сообщению летописца, Ахмед-хан «распусти вои по всей земли Литовскои, всего в Литовскои земли стоял 6 недель, а градов литовских плени: Мченеск, Беле» Одоев, Перемышль, два Воротинска, старой да новой, два Залидова, старой и новой. Опаков. Серенеск, Мезыск Козелеск. А всех градов плени 12, а волости все пленив полон вывел».
Здесь летописца можно было бы поправить: все эти «грады» не «литовские», а русские, с русским населением и русскими князьями, только временно попавшие под власть Литвы. Однако в главном летописец прав: выступление «верховских княжеств» надолго отвлекло Ахмед, хана от наступления на Москву, великий князь получил желанную передышку. Он даже завязал переговоры с ханом, преследующим ту же цель – выиграть время. Естественно, что Иван III на какие-либо серьезные уступки ордынцам идти не собирался.
Между тем крымский хан Менгли-Гирей приступил, наконец, к выполнению своих союзнических обязательств, он «воева королеву землю Подольскую, служа великому князю». Нападение на южные рубежи не могло не обеспокоить короля Казимира IV и не повлиять на его политику. Реальную помощь Ахмед-хану он так и не решился оказать, что еще больше ухудшило положение ордынцев. Вести войну с Иваном III ордынскому хану теперь пришлось один на один. Однако неправы те историки, которые считают, что лишь нападение крымского хана на Подолию вынудило короля Казимира IV отказаться от похода. Крымский набег был кратковременным и небольшим по масштабам. Более существенным представляется выступление в самой Литве русских князей, вассалов короля, о которых сообщает летописец: «понеже бо быша ему свои усобицы». О «заговоре князей» в Литве в 1480 году писали многие историки. В этих условиях начинать большую войну с Россией было просто опасно.
К причинам, заставившим короля Казимира IV отказаться от совместного с Большой Ордой похода на Россию, можно прибавить еще одну – чисто военного характера. Под Кременцом сосредоточивались стратегические резервы Ивана III, которые после 20 октября были подкреплены полками его братьев Андрея Большого и Бориса. Эти полки надежно заслоняли Москву с запада, тем более, что Ахмед-хан, застрявший за Угрой, не смог бы прийти на помощь королю. Самому же Казимиру IV идти на соединение с ордынцами на правобережье Угры с военной точки зрения было бессмысленным: русская оборона «берега» уже показала свою надежность, простое численное увеличение войска не сулило перелома в войне. Можно скзать, что не только внешнеполитическая и внутриполитическая обстановка не благоприятствовала вступлению короля Казимира IV в войну, но и обстановка военно-стратегическая, созданная Иваном III. Для Ахмед-хана это обернулось потерей единственного реального союзника.
Наконец начинал приносить свои плоды рейд русской «судовой рати» на собственные владения хана, «под улусы ордынские». Некоторые подробности этого рейда сообщает казанский летописец: великий князь Иван III «посылает, отаи, царя Златыя Орды пленити, служивого своего царя Нурдовлета Городецкого, а с ним же воеводу князя Василья Ноздреватого Звенигородскаго со многою силою, доколе царь стояше на Руси. Царь же того не ведающим, они же Волгою в лодиях пришедши на Орду, и обретоша ю пусту без людей, токмо в ней женеск пол, стар и млад, и тако ея поплениша, жен и детей варварских и скот весь: овех в полон взяша, овех же огню и воде и мечю предаша, и конечное хотеша юрты Батыевы разорите. И прибегоша вестницы ко царю Ахмату, яко Русь Орду его расплениша, и скоро, в том же часе, царь от реки Угры назад обратися бежати».
Летописец здесь, конечно, преувеличивает – не только рейд русской «судовой рати» вынудил Ахмед-хана к отступлению, но удар по глубоким тылам Орды не мог его не обеспокоить.
Тем не менее Ахмед-хан все еще не оставлял попыток прорваться через реку Угру то в одном, то в другом месте. Тщетно! Русские полки надежно обороняли «берег». Большое сражение произошло на крайнем западном фланге «противостояния», под Опаковым городищем. Весь расчет Ахмед-хана строился на внезапности нападения из глубины литовских владений – здесь русские воеводы не могли ждать врага. К Опакову городищу было послано ордынское конное войско, сам же хан остался близ устья Угры, Ожидая, чем закончится эта вылазка.
Но русские воеводы внимательно следили за передвижениями ордынцев, умело маневрировали полками, вследствие чего возле Опакова городища ордынскую конницу встретила не сторожевая застава, а достаточно сильное войско, которое отразило последнюю отчаянную попытку врага прорваться через неприступную для него оборону. Царь же хоте искрасти великого князя под Опаковым городищем, хотя перелести Угру, а не чая туто силы великого князя. И посла князей своих, – повествует летописец.
– Прилучи же ся туто множество князей и бояр великого князя, не дадяше перелести Угру».
Ахмед-хан оказался в стратегическом тупике. Анализируя ситуацию конца октября, известный советский академик Л. В. Черепнин отмечал, что общая политическая ситуация изменилась явно не в пользу Ахмед-хана Прекращение феодальной войны на Руси, отсутствие военной помощи со стороны Казимира, начавшиеся морозы – вот комплекс причин, вызвавших отступление Ахмед-хана.
Нетрудно представить себе обстановку безнадежности и уныния, царившую в ордынском стане. Для них, действительно, началось изнурительное и бессмысленное «стояние». Надежды прорвать русскую оборону больше не было, но если бы ордынцы каким-то чудом все-таки сумели перейти Угру, то впереди их ждали новые водные преграды и дремучие леса, большое резервное войско великого князя Ивана III. На пути к Москве Ахмед-хана ожидали бы новые сражения, исход которых невозможно было предугадать. В окрестностях Угры, совершенно разоренных самими же ордынцами во время карательного похода на «верховские княжества», не хватало продовольствия и корма для коней. Из собственных улусов на Волге приходили известия о страшном разгроме, учиненном русской «судовой ратью». В степях кочевали крымские татары. Менгли-Гирей еще не приступил к активным военным действиям против Большой Орды, но мог сделать это в любой момент – следовательно, существовала реальная угроза с тыла. Приближалась зима, сулившая новые беды и лишения. Кстати, зима 1480 года пришла раньше, чем обычно, и оказалась очень суровой. Уже «с Дмитриева дни» (26 октября), по сообщениям летописцев, «стала зима, и реки все стали, и мразы великыи, яко же не мощи зрети».
Сразу после ледостава великий князь Иван III отвел полки с берега реки Угры: эта оборонительная позиция утратила свое значение. Угра перестала быть преградой для ордынской конницы, а растянутая линия русских полков становилась уязвимой для ордынских ударов. Прорвавшись в одном месте, Ахмед-хан мог ударить во фланг и в тыл «береговым полкам». Оттянув полки в глубину и собрав их вместе, Иван III создавал выгодные условия для полевого сражения, если все-таки ордынцы решатся пойти на Москву. С военной точки зрения это было единственно правильное решение.