Полночь - время колдовства
Шрифт:
– Всем быть наготове, - приказала леди Женевьева.
– Я чувствую здесь что-то не чисто.
"А то мы не чувствуем, - с иронией подумал я". Оружие показалось в руках людей. Я крепко сжимал лук, готовый выстрелить в любой момент. Отряд медленно двинулся вглубь деревне. Лошадей мы оставили на краю лесу, под охраной Велены. Надо сказать, что девушка не обладала никакими воинскими навыками и не могла защитить себя-то не то что коней, но выбора не было. Нас и так было слишком мало. Я очень надеялся, что в случае опасности, она успеет закричать, и мы вовремя прибудет к ней на выручку.
Я шел последним, надежно скрывшись за спиной Георга. Леди-рыцарь была на острие нашего отряда. Харник чуть позади по левую руку от нее, а Георг по правую. Их трио двигалось как единый
Вдруг, утих ветер, ни дуновения, полный штиль. Тишина была столь оглушающей, что скрип наших шагов казался мне громоподобным. Он врывался в уши как грохот прибоя. Я вполне реально ожидал, что услышу, как дым покидает трубы и развеивается в воздухе. Перемена погоды напрягла только меня. Отряд все так же медленно крался по деревне, как вдруг неожиданно раздался неприятный скрежет несмазанных петель. Это захлопнулась оконная ставня - через секунду понял я, но за это краткое время, в ней выросла моя стрела, и подрагивал метательный нож Харника.
– Отставить, - шепотом приказала благородная, - а если бы это был кто-нибудь из жителей деревни?
– Жутко здесь, - выдавил Харник.
– Ей Богу, чуть штаны не обгадил, и не только себе, но и Георгу.
– Успокойся, - проговорила леди Женевьева.
– Надо проверить этот дом.
Выставив перед собой щит, леди-рыцарь двинулась к двери. Мы на расстоянии вытянутой руки следовали за ней. Из головы не шла мысль, что Велена там совсем одна. Перед тем как отряд проник в деревню, я шепнул ей, чтобы в случае опасности со стороны волков, она бросала лошадей, повыше забиралась на дерево и кричала. Девушка ответила мне колючим взглядом, словно я предлагал ей продать самое ценное, что у нее есть, а не бросить на растерзание трех лошадей, и тем самым спасти свою жизнь.
В это время благородная оказалась возле двери и дернула за деревянную ручку. Дверь с ехидным скрипом подалась. Мы остались стоять на пороге. Дом представлял собой одну большую комнату, погруженную в непроглядный мрак. Был ли кто-то внутри, невозможно с точностью сказать.
Никто первым не решался полностью зайти в дом. Мы стояли около порога и чего-то ждали.
Темнота ужасно мешала. Я весь уже изнервничался, каждую секунду ожидая немедленного нападения. Леди Женевьева сделал шаг, и мы медленно начали обследовать дом. Войдя, мы сразу все вместе устремили взгляды к тому окну, чья ставня так напугала нас, но там никого не было. Исходящий из окна и от открытой двери тусклый свет, скорее даже мешал нам, чем помогал, преломляя тени от внутреннего убранства дома, даря им причудливые очертания. Я чуть не выпустил стрелу в обычный деревянный стул со спинкой, приняв его за волка, а Харник зашипев, отшатнулся от шкафа. За кого он принял его, я даже не догадываюсь.
Дом оказался пустым, то есть без наличия живых организмов. Георг подошел к очагу и, тут же стоящей кочергой, поворошил угли. Они ответили злыми, красными искрами, намекая на неприятности, которые могут нас постигнуть если воин не оставит их в покое.
– Не так давно потух, - прокомментировал он.
– Что-то нечистое здесь твориться, - откликнулась леди Женевьева.
– Следов борьбы нет. Жителей, насколько я понимаю - тоже нет. Нам надо разделиться, иначе мы так до утра будет обследовать деревню. Если кто-то находит, что-то интересное, зовет остальных. В случае опасности, бой не принимать, отступаем и поднимаем крик. Все понятно?
Вопрос был адресован мне. Я молча кивнул головой. Благородная увидела мое движение и покинула дом. Я вышел следом за ней, и направился в противоположный конец деревни. Харник и Георг двинулись вглубь поселения.
Когда имперцы пропали из виду, мне стало не
Лисьи Норы выросли из парочки охотничьих домиков. Деревня могла бы никогда не появиться, если бы неподалеку не нашли уголь. Строили, как хотели, никакого даже приблизительно плана не было. Дома в деревне были разбросаны хаотично. Деревьев для строительства было навалом, а в качестве крыши использовался тонкий слой дерна положенный на бревна, что тоже не являлось дефицитом. Предприимчивые люди расчистили участок леса, переехали сюда со своими семьями из других деревень, и начали добывать уголь. Так и появились Лисьи Норы. Всё это дела давно минувших дней, но деревня за это время мало изменилась, тут были очень старые дома, которые могли видеть еще первых поселенцев. Кое-какие дома уже основательно ушли под землю. Где-то окна были только чуть выше уровня земли, а сейчас зимой, и вовсе наполовину скрылись в снегу. Вот такие дома живо у меня в голове ассоциироваться со всем народом Бривенхейма. Размеренный быт северян продолжался десятилетиями, лишь война с империей встряхнула людей, заставила сплотиться, взяться за оружие, почувствовать плечо друг друга. Та война заставила пробудиться уходящий под землю и утопающий в снегу дом под названием Бривенхейм. Нас завоевали, но имперцы вдохнули какую-то новую струю в жизнь северян. Медленно обрастающий коростой отчуждения народ начал впитывать знания и традиции других народов империи. Пока в голове метались подобные мысли, я подошел к ближайшему дому, толкнул дверь и с порога заглянул внутрь. Вроде никого. Хотя в такой темени много-то не углядишь.
– Есть здесь кто?
– тихо позвал я.
– Ауууу.
В ответ тишина. Совесть не дала мне отделаться подобной проверкой, и я зашел внутрь дома, предусмотрительно оставив дверь открытой. Медленно переступая ногами, я начал осматривать дом. Вот убранная шкурами постель, плетеное кресло-качалка, стол с наполовину разделанной тушкой зайца. Похоже, готовили ужин, да так и не приготовили. Следов борьбы или пятен крови, я не углядел. Все было так, как будто что-то заставило людей молниеносно покинуть жилье, возможно, прихватив самое ценное. Хотя, были бы следы поисков этого ценного - разбросанные вещи, например. Я не думаю, что многие в панике сразу же осознают, что у них самое ценное. Большинство примется бестолково метаться и рыться в вещах, выискивая пресловутое наиболее ценное. Это у богачей золото да серебро, а у нас, простых деревенских жителей и не знаешь, что схватить-то.
Полностью осмотрев дом, направился к выходу. Улица встретила меня гробовой тишиной. Не став ничего придумывать, пошел в следующий по порядку дом, затем в еще один. Везде все было одно и то же. Никаких следов людей и признаков насилия. Животных, кстати, тоже не было. Сараи и хлева были пусты. Люди как будто ушли по своей воле, оставив домашние дела недоделанными, но не забыли прихватить скотину.
Несмотря на тайну исчезновения людей и животных, так взволновавшую меня поначалу, я начал понемногу успокаиваться. Хожу себе, выискиваю следы, никто на меня не нападает, никто не воет. Я уже без признаков осторожности бродил по брошенным домам. Без всякого пиетета открывая ногами двери. Какого же было мое изумление, когда одна из дверей оказалась закрытой. Я даже не обратил внимания на боль, пронзившую ушибленную ногу. Тут же тошнотворный страх вновь принялся подтачивать мою выдержку. Вроде бы ничего необычного, но по сравнению с остальными домами... мало ли что, скрывается за этой дверью.
Пришла мысль заглянуть в окошко. Я последовал ей и осторожно припал к стеклу. Именно что к стеклу, а не бычьему пузырю. Видимо здесь жил зажиточный по меркам деревни человек. Мрак, царящий внутри, не дал мне ничего рассмотреть. Я отошел назад и взглядом окинул дом целиком. Большой, крепкий, бревенчатый, возле кирпичной трубы, где растаял от поднимающегося из очага тепла снег, угадывалась черепичная крыша, а не земляная. Рядом, прямо к дому, пристроена конюшня. Проверил, пустая. Снова в задумчивой позе встал перед домом.