Полночные наслаждения
Шрифт:
Глава 4
Патрик спустился по лестнице в холл. Лакеи, одетые в коричнево-красные ливреи, которые почему-то показались ему мрачными, все еще стояли, застыв у парадного входа, однако особняк Дьюлэндов был почти пуст. Бал закончился. Башмаки Патрика гулко стучали по мраморному полу. А всего час назад здесь раздавались топот множества ног, гул голосов, звуки струнных инструментов.
Он завернул в танцевальный зал. Там еще во всех канделябрах горели свечи, правда, оплывшие больше чем на две трети. Оттого здесь было несколько сумрачно. «Как
В дальнем конце зала, в углу, он разглядел две небольшие группы задержавшихся гостей. Рядом с несколькими дамами в ярких туалетах смутно вырисовывались серые фигуры джентльменов. Патрик усмехнулся. Эти, видно, если прибудут домой раньше шести утра, сочтут вечер пропащим.
Леди Софи, конечно, ушла. Она никогда в гостях не засиживалась допоздна. Это не в ее стиле. Лучше покинуть бал прежде, чем гости начнут зевать или кто-нибудь из поклонников станет проявлять чрезмерную настойчивость, граничащую с неприличием. Но Брэддон… этот несчастный остолоп должен быть еще здесь. Такое понятие, как чувство меры, было ему незнакомо.
Патрик искал недолго. Тот сидел, развалившись в кресле, и с кем-то разговаривал, отчаянно жестикулируя; собеседника Патрику разглядеть не удалось. Его загораживали огромные руки Брэддона. О чем еще может говорить в эту пору старина Брэддон, конечно же, о своих любимых лошадях. Патрик улыбнулся, ощутив невольный прилив симпатии. Добряк Брэддон. «Жаль, что в аристократической Англии так тесно. Ведь мы все знаем друг друга примерно лет с шести-семи — именно в этом возрасте нас объединили холодные коридоры Итона, — и выбор женщин ограничен тоже тем же небольшим кругом».
Через пару секунд Патрик понял, с кем разговаривает Брэддон, и ускорил шаг.
— Алекс! — Голос отозвался в пустом зале гулким эхом. Брат поднял глаза:
— А я тебя здесь заждался. Садись послушай. Брэддон тут такое заливает!
Патрик уселся рядом с братом. Напряжение, которое последние несколько часов он ощущал во всем теле, не проходило.
Брэддон подался вперед. Его глаза сияли, широкий подбородок подрагивал от восторга.
— Ничего я не заливаю, Патрик! Все действительно так и было. Моя жизнь окончательно определилась. — Он оправил расшитый сюртук и широко улыбнулся.
— Поздравляю, — тихо произнес Патрик.
Не уловив в его тоне скрытой угрозы, Брэддон с увлечением продолжал:
— Боже мой, она же красавица. Такого восхитительного зада я вообще никогда в жизни не видел, а груди… они как, как… — У Брэддона, как всегда, не хватило фантазии, в данном случае, чтобы описать груди возлюбленной. — Понимаешь, сама она в общем-то маленькая, а они такие большие, красивые. Понимаешь…
У Патрика задрожали руки. В висках запульсировала кровь, а спину начали покалывать ледяные иглы. Ах ты, сукин сын…
— Так просто я не ушел, — беззаботно откровенничал Брэддон, не замечая, как изменилось лицо Патрика. — В конце концов мне удалось прижать ее к двери конюшни. Бог ты мой, что это было за блаженство! Ничего подобного я никогда не чувствовал…
И тут он осекся. Патрик неожиданно вскочил с кресла и схватил его за рубашку, которая натянулась так, что стало трудно дышать. Брэддон окаменел. Не делая усилий освободиться, он начал хватать ртом воздух.
Патрик тоже окаменел, буквально через секунду осознав, что предъявлять Брэддону претензии за то, что тот прижал где-то свою будущую жену, не имеет права. Абсолютно никакого. Он швырнул незадачливого жениха обратно в кресло, которое угрожающе затрещало, когда на его бархатные подлокотники обрушились сто с лишним килограммов.
Треск кресла привлек внимание нескольких гостей, мирно болтающих в противоположном конце зала. Они насторожились, как собаки, почуявшие оленя. Неужели будет что-то интересное? А то эти старые затасканные сплетни, которые приходилось муссировать последние несколько часов, уже изрядно надоели.
— Патрик! — Тишину нарушил спокойный голос Алекса. — Ты, наверное, не понял. Дело в том, что Брэддон нашел себе новую любовницу.
Щенячьи глазки Брэддона изумленно смотрели на Патрика.
— Неужели ты из-за Арабеллы? — наконец произнес он обиженным голосом. — А я был уверен, что тебе наплевать. Вот и начал ею заниматься. Мог бы предупредить, что будешь возражать.
Пытаясь успокоиться, Патрик откинул голову на спинку кресла.
— Надо спрашивать разрешения, когда вторгаешься в чужие владения, — пробормотал он.
Небольшая группа гостей-полуночников в противоположном конце танцевального зала возвратилась к своим разговорах!. Ничего интересного. Все знали о переходе бывшей любовницы Фоукса, актрисы Арабеллы Калхоун, под покровительство графа Слэслоу — довольно забавная история, — но были уверены, что Фоуксу это безразлично.
Ну конечно, рассказывали, что Фоукс продлил аренду ее дома еще на три месяца, а потом послал копию счета графу Слэслоу, присовокупив небрежную записку. Интересно. Но это уже давняя история.
Перестав бросать любопытные взгляды на графа Слэслоу и братьев Фоукс — никакого скандального развития событий там не предвиделось, — последние гости двинулись в направлении двери. Перед тем как разъехаться по домам, мужчины, наверное, отправятся в клуб выпить по последнему стаканчику бренди.
Брэддон сидел весь красный, беспокойно следя за сузившимися глазами Патрика.
— Черт возьми, старина, что на тебя нашло? Арабелла была со мной почти год. Но в конце концов, это же не может продолжаться вечно! — Было видно, что он возмущен. — Я оплатил аренду ее дома на шесть месяцев, подарил изумрудное ожерелье. Что еще ты ожидаешь, чтобы я сделал, Патрик? Господи, неужели я обязан на ней жениться?
Патрик открыл рот, собираясь что-то ответить, но так и не произнес ни звука.
И опять раздался бесстрастный голос Алекса:
— Ладно, Брэддон, расскажи-ка лучше о своей новой пассии, Мадлен. Где ты ее нашел?
Брэддон выпрямился, настороженно перевел взгляд с Алекса на Патрика и вдруг густо покраснел.
— Надеюсь, с Мадлен ты не знаком, — глядя на Патрика, произнес он резким, даже пронзительным голосом. — Так что она моя, Фоукс! Понимаешь, моя!
Патрик попытался улыбнуться.