Полночные размышления семейного терапевта
Шрифт:
Пытающийся справиться с ролью приемного родителя будущий психотерапевт испытывает трудности, похожие на трудности молодой матери или отца — неуверенность, неопытность, сомнение, боязнь критики, поиск помощи и оценки; и эхом отзываются проблемы его личной жизни (беспокойство о взаимоотношениях в своем реальном мире, тревоги о прошлом и будущем по ту сторону психотерапевтической сцены).
А из-за зеркала за ними наблюдает третье поколение — «дедушки», ответственные за обучение «родителей» обращению с «детьми» (семьей или пациентом). Метафора «ребенок, родитель и дедушка» ясно показывает, что супервизорство не только загружено переносом, но также учит будущего терапевта не доверять себе. Он должен вместо этого ждать подробных указаний (потому что «мама знает лучше»), но, что бы
Если супервизорство перенести легко, роль терапевта как родителя становится более четкой и реальной, роль дедушки-супервизора легче, контекст — теплее и безопаснее. Но остается огромная проблема: как учащемуся отделить ролевой тренинг от своей личности? Для постепенного разрешения этой проблемы важно, чтобы супервизор осознавал, что он — личность, и умел бы и хотел отделять профессиональную роль от реальности своего «Я». Важно также умение супервизора ограничить себя, чтобы перенос оставался в разумных пределах, иначе невроз переноса может исказить личность будущего психотерапевта.
Для частичного решения этой шахматной задачки: 1) обучающийся терапевт сам проходит психотерапию, лучше со своей семьей — со своими родителями и со своей нуклеарной семьей, чтобы перенос был направлен на кого-то еще, кроме играющего роль супервизора; 2) надо развить отношения на равных в команде с кем-то из других учеников, чтобы не было соблазна пребывать в неврозе переноса после окончания супервизорства; 3) стоит практиковать ко-терапию, тогда человек изучает роль приемного родителя, по крайней мере в составе родительской команды. Он волен двигаться в своей терапевтической роли, поскольку со своим партнером они используют роль приемного родителя по очереди. Тогда их команда обладает своими собственными структурами власти, безопасностью и отделена от супервизора. Вдвоем они могут оценить свой опыт совместной терапии.
Уловки психотерапевтического ремесла
Я убежден, что подготовка профессионального психотерапевта аналогична подготовке профессионального актера или актрисы. Необходимы тренировки, большой и разнообразный опыт и умение тонко различать сценический облик, сценический процесс и реальную жизнь. Я составил список из 36 «уловок», которые помогут вам укрепить ваш профессионализм.
1. Наиболее очевидная моя уловка заключается в понимании того, что сама игра диалектична. Чем больше ты умеешь играть, тем больше способен быть серьезным. Чем больше ты можешь выйти за рамки — за рамки языка жалоб, языка предположений, языка возможностей или языка несвязностей, тем большей свободой ты обладаешь для перехода на метатерриторию, где происходят изменения второго порядка. В этот процесс входит множество диалектических отношений. Диалектика сумасшествия-нормальности: чем ты безумней, тем свободнее можешь быть двуличным, социально адаптированным и нормальным. Существует подобная диалектика сопринадлежности-индивидуации (иногда ее полюса называют эмпатией и отделенностью ). Эта диалектика представляет собой огромную проблему, поскольку люди в своем стремлении найти правильный ответ либо ударяются в индивидуацию и в конце концов требуют помощи, либо стремятся принадлежать до такой степени, что тоже нуждаются в помощи. Индивидуация рождает одиночество и изоляцию. Стараясь принадлежать, человек становится рабом и конформистом, разрушающим свою личность. Есть только один ответ на эту задачу — терпеть агонию и экстаз диалектического процесса, понимая, что в нем никогда не достичь успокоения.
2. Единственный пример, который я могу привести, это я сам. Говорить о себе, пользуясь частичками своей боли для того, чтобы идентифицироваться с болью пациента, — одна из самых часто повторяемых и всегда ценных уловок. Чтобы делиться собой грамотно, необходимо умение не превращаться в пациента и не играть в игру «Я знаю лучше» или «Повторяй за мной». Терапевт чем-то делится с пациентом (или семьей) для того, чтобы ему было легче увидеть отражение своей ситуации в том зеркале, которое терапевт держит перед своей жизнью. Достаточно маленькой детали вашей жизни, чтобы пациенты увидели цельную картину — доказательство своей цельности и цельности терапевта.
3. Психотерапия требует авторитета и дистанции, подобной границе между разными поколениями. В каком стиле проявлять или использовать авторитет, это каждый терапевт решит сам, но всегда необходимо четко обозначить границы времени, пространства и процесса. Такая уловка, как авторитет, еще полезнее в терапевтическом ремесле, когда она уравновешена особой смиренной искренностью. Терапевт, который свободно смеется над своим авторитетом, как бы показывает его сценическую условность. Эта легкость делает психотерапию совместным проектом, а не просто бредом терапевта, когда пациенту остается либо принять этот бред, подчинившись авторитету, либо с возмущением отвергнуть.
4. У китайцев есть замечательное слово «му», которое означает действие, обратное вопросу, упразднение вопроса. «Сделай ход назад. То, о чем ты говоришь, не передается словами, ни к чему не относится, не принадлежит». На английском очень трудно выразить это понятие. Мы претендуем на разумность, а упразднение вопроса — нерационально. Это выход за пределы обычного ответа на вопрос. «Му» иллюстрирует предыдущий пункт 3. «Му» — возможность показать авторитет и одновременно превзойти искусственность терапевтической игры и самой игры в авторитет.
5. Логика и разум — искусственные процессы. Общение предполагает способность выслушать и принять сообщение, а потом на него ответить, как будто «я» воспринимающее и «я» отвечающее — два разных человека. Большая часть общения — это образование, обмен информацией или наблюдениями. Возможно, единственное настоящее общение — это метаобщение, общение, находящееся над обычным уровнем обмена словами, например, разговор о разговоре или слова, рожденные фантазией, а не из желания ответить другому человеку, или какое-то нерациональное раскрытие самого себя. Такое общение, если им правильно пользуются, оказывает сильное влияние, возможно потому, что оно связано с телом или подкрепляется визуально и физически. Им может оказаться даже прямое отрицание общения, как на известном объявлении: «Не читайте это объявление».
6. Одна из самых хитрых уловок в психотерапии — развитие кризиса, который является чем-то вроде психологического оргазма. Он представляет собой «метасобытие» и несет в себе разрешение оргазма, которое особенно эффективно, когда это метасобытие с оргазмическим оттенком терапевт оставляет висеть в воздухе, не пытаясь справиться с ним на обычном социально приемлемом и лицемерном уровне. Изменение первого порядка — либо усиление, либо ослабление того, что уже есть. Такое изменение хорошо изображает автомобильная метафора: нажать на газ или на тормоз. Но, возможно, единственное стоящее изменение — это изменение второго порядка, переключение скорости. Оно меняет динамику всей системы, а не просто перераспределяет ее силы.
7. Другая чудесная уловка в психотерапии — постепенное осознание и развитие своей способности создавать замешательство. Без замешательства нет изменения. Пока все происходящее укладывается в обыденный жизненный опыт пациента, в его рабочие теории и психологические программы мышления, ничего не меняется. Прибавляется информация, накапливается опыт, но не происходит изменения второго порядка, а значит, нет ничего терапевтически ценного. Ваше замешательство — та ваша часть, которой с наибольшей пользой для пациента можно делиться. На самом деле, не так уж важно, что его создает. Оно само по себе неповторимым образом стимулирует создание мостиков между мышлением и переживаниями пациента. И тогда к пациенту может прийти экзистенциальный момент, — прошлое исчезает, будущее не тяготит, остается только реальность настоящего, из которого пациент перестал ускользать, как он это обычно делал.