Полночные узы
Шрифт:
— Да, — спокойно сказал Данте.
Нора пару секунд колебалась, затем повернулась и сняла с вешалки куртку и сумку.
— Ну, я… в общем, до завтра, Тесс.
— Да, пока. Удачи на экзамене.
Повернувшись спиной к Данте, Нора посмотрела на Тесс и одними губами, закатив глаза, произнесла: «умопомрачительный», после чего направилась к черному ходу, где была припаркована ее машина. Через несколько минут послышалось тихое урчание мотора, звук вскоре стих, Нора уехала.
Все это время Тесс
— Ты не против, если я осмотрю собаку? — спросила она, радуясь возможности отвлечься на что-то постороннее. Данте кивнул. Тесс достала из кармана куртки стетоскоп и повесила ею на шею, — Когда Гарвард в последний раз был на приеме у ветеринара?
Данте пожал плечами:
— Не знаю.
Тесс осторожно взяла из рук Данте собаку:
— Пойдем в смотровую, малыш.
Данте молча последовал за Тесс и застыл рядом, когда она поставила дрожащего Гарварда на металлический стол. Тесс приставила стетоскоп к груди пса: в сердце явственно прослушивались шумы, с легкими тоже не все было в порядке. Осторожно ощупав грудную клетку, Тесс отметила характерную жесткость шерсти, свидетельствующую о наличии блох.
— В последнее время ты не замечал за Гарвардом вялости, чрезмерной сонливости?
— Не знаю.
Тесс не видела, чтобы Данте сделал хотя бы малейшее движение, но их плечи неожиданно соприкоснулись, и она ощутила его крепкое, мускулистое тело. Запах его одеколона сводил с ума — насыщенно-терпкий, чувственный и, должно быть, безумно дорогой. Тесс вдохнула этот дурманящий аромат и наклонилась, чтобы осмотреть пораженные клещом уши собаки.
— А как у него с аппетитом? Как дела с туалетом?
— Затрудняюсь ответить.
Тесс осмотрела десны пса.
— Когда и какие Гарварду делались прививки?
— Не знаю.
— Ты хоть что-нибудь знаешь об этой собаке? — Вопрос Тесс прозвучал как упрек.
— Она у меня недавно, — сказал Данте. — Я знаю, что ей требуется лечение. Ты сможешь помочь, Тесс?
Она нахмурилась, понимая, что предстоит изрядно потрудиться, чтобы составить полный перечень заболеваний животного.
— Я сделаю все, что в моих силах, но обещать ничего не могу.
Тесс потянулась за ручкой, которая лежала на столе у нее за спиной. Ручка покатилась и упала на пол. Данте быстро нагнулся, поднял ее и подал Тесс. Она взяла ручку и почувствовала, как его большой палец скользнул по руке. Тесс резко отдернула руку.
— Почему мое присутствие заставляет тебя так сильно нервничать?
— Я не нервничаю.
Но взгляд, по-видимому, выдавал ее.
— Ты уверена? Ты кажешься такой… возбужденной.
Действительно, она была взволнована. Тесс негодовала каждый раз, когда видела животных в таком плачевном состоянии — словно с плаката Общества по защите животных. И конечно, сказывался стресс, вызванный тем, что ее жизнь, с таким трудом налаженная, вновь рушилась.
Но глупо отрицать, что главной причиной ее волнения было то, что она находилась в одном помещении с этим мужчиной. Господи, как только Тесс встречалась с ним взглядом, перед ее глазами возникала сцена — их обнаженные тела на алых простынях сплетены в единое целое…
Тесс физически ощущала, как ее ласкают сильные руки, горячие, жадные губы прижимаются к шее. Она чувствовала, как двигается внутри нее твердый член, зубы покусывают шею в том самом месте, где сейчас так интенсивно пульсировала кровь.
Парализованная взглядом дымчато-янтарных глаз Данте, Тесс видела эту картину настолько отчетливо, будто все происходило на самом деле когда-то в прошлом. Или это видение из будущего…
Тесс с трудом заставила себя моргнуть, разрывая странную связь, возникшую между ними.
— Прости, — резко бросила Тесс и выбежала из смотровой, не в состоянии справиться со своим смятением.
Она закрыла за собой дверь и, сделав несколько шагов по коридору, прислонилась спиной к стене, закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, тело дрожало, как натянутая струна. Тесс охватил жар.
Казалось, в присутствии Данте во всей полноте пробуждается ее женская сущность и рвется наружу… К нему.
Господи, что с ней происходит?
Она теряет себя. Если у нее осталась хотя бы малая толика здравого смысла, она должна как можно скорее бежать отсюда, бросив Данте с его больной собакой в смотровой.
Ну конечно, это будет поступок, достойный профессионала и взрослого человека!
Да, несколько дней назад он ее поцеловал. А сейчас просто задел рукой. Это только у нее такая гипертрофированная реакция. Пытаясь успокоиться, Тесс сделала глубокий вдох-выдох, затем еще один. Наконец овладев собой, она развернулась и направилась в смотровую, на ходу придумывая оправдание своему неожиданному бегству.
— Прошу прощения, — сказала она, входя, — показалось, что телефон звонит…
Тесс замолчала, увидев, что Данте сидит на полу, обхватив руками низко склоненную голову. Запущенные в черные волосы пальцы поражали мраморной белизной. Очевидно, его скрутила сильная боль, он сипло дышал, веки были плотно сжаты.
— О господи, — прошептала Тесс, бросаясь к нему. — Данте, что случилось? Что с тобой?
Он не ответил. По всей видимости, у него просто не было сил.