Полночные узы
Шрифт:
Ощущение комфорта и удовлетворенности было ему совершенно незнакомо.
Незнакомо, но… приятно.
Прикосновение к Тесс пробудило в Данте желание, но он не хотел тревожить ее сон. Он принес ее в постель, и они занимались любовью медленно и нежно, он позволил Тесс проявить инициативу и получить от него все, что она хотела. И сейчас, несмотря на возбуждение, он желал просто быть с ней рядом, пока не забрезжит рассвет.
Для него, не привыкшего отказывать себе в удовольствиях, это было откровением.
Но и вся ночь явилась одним большим откровением.
Практически каждая Подруга по Крови обладала
Мать Данте обладала даром предвидеть несчастья. У Подруги Гидеона, Саванны, была способность к психометрии, она умела считывать историю любого предмета, более того — историю его владельца. Габриэлле, подруге Лукана, недавно появившейся в бункере Ордена, интуиция помогала безошибочно находить места обитания вампиров, ее разум оказался невосприимчивым к гипнотическому воздействию представителей Рода, даже самые могущественные из них не могли навязать ей свою волю.
Тесс умела лечить руками. И как выяснилось, не только людей, но и вампиров — у Данте от раны на ноге не осталось и следа. Для Рода ее способность была бесценной. Тесс могла принести столько пользы…
Данте не стал развивать эту мысль. Несмотря на то, что случилось сегодня, он по-прежнему себе не принадлежал и был обязан служить Роду. Данте хотел помочь Тесс избавиться от тягостного прошлого, но просить ее отречься от собственной жизни, которую она с таким трудом выстраивала, казалось ему бесчестным. Даже более бесчестным, нежели взять ее кровь, как он сделал в ту первую ночь, связав их неразрывными узами.
Данте лежал рядом с Тесс, гладил ее теплое тело, вдыхал сладкий аромат корицы и вопреки всему хотел только одного — увезти ее с собой в бункер, где она будет в безопасности.
Подальше от типов, подобных ее отчиму, который отравил ей жизнь. Тесс считала, что, убив его, превратилась в такое же чудовище, каким был он, но у Данте ее поступок вызывал лишь уважение. Она уничтожила подонка, спасла себя и, возможно, еще многих детей и подростков.
В глазах Данте семнадцатилетняя девушка поступила как настоящий воин, и ему, с его древними представлениями о чести и справедливости, хотелось закричать так, чтобы весь город проснулся и узнал: это его женщина!
«Она моя», — самодовольно подумал Данте.
Слегка наклонившись, он поцеловал ее в плечо, и в этот самый момент на кухне зазвонил телефон. Данте мысленным приказом заглушил звонок, чтобы тот не разбудил Тесс. Она зашевелилась и в полусне пробормотала его имя.
— Я здесь, — тихо произнес Данте. — Спи, ангел, я здесь.
Тесс прижалась к нему и снова погрузилась в сон. Данте прикинул, сколько у него осталось времени до рассвета. «Не много», — подумал он, удивляясь, что не испытывает никакого сожаления, что случайно связал себя кровью с этой женщиной.
Отношения с ней приобрели особый характер, они затронули его сердце.
— Черт! Тесс! Сними трубку!
Голос Бена дрожал и срывался, его все еще трясло от пережитого страха.
— Черт! Ну давай же, ответь.
Бен стоял в обшарпанной телефонной будке в одном из самых захудалых районов города, и окропленной рукой сжимал треснутую трубку. Другой рукой он прикрывал рану на шее. Лицо распухло от побоев, на голове вздулась шишка размером с яйцо.
Бен не мог поверить, что остался жив. Учитывая обрушившуюся на него ярость, казалось, ему несдобровать. Бен очень удивился, когда парень — да человек ли он вообще? — открыл дверцу машины и велел ему убираться. Этот психопат сунул ему в руки фотографию юноши, которого разыскивал, и сказал, что, если этот, как его… Кэмерон… Кэмден погибнет, виноват будет только он — Бен.
И теперь Бен обязан помочь ему вернуть этого Кэмдена домой целым и невредимым. Отныне его жизнь зависела от юноши на фотографии. Бену хотелось сбежать подальше из Бостона и навсегда забыть само слово «малина», но он знал, что напавший на него парень непременно найдет его. Он так и сказал — разыщет, куда бы он ни скрылся, и Бен не хотел во второй раз испытать на собственной шкуре его ярость.
— Вот черт! — выругался он, когда в квартире Тесс включился автоответчик.
Он вляпался в историю — за одну ночь по уши увяз в дерьме — и чувствовал себя обязанным предупредить Тесс о том черноволосом парне, с которым видел ее на днях. Если его напарник настоящий психопат, то сам он наверняка ничуть не лучше.
«Господи, Тесс».
Выслушав приветствие и дождавшись сигнала, Бен поспешно рассказал обо всем, что с ним случилось: о том, как у дома его поджидали двое парней, как один из них зверски избил его, и о том, что второго он накануне видел с Тесс. Бен говорил, что опасается за ее жизнь.
Он выпалил все это на одном дыхание, срываясь а истерический крик. Когда Бен закончил и повесил трубку, он едва мог дышать. Прислонившись к разрисованной граффити телефонной будке, он сполз вниз и закрыл глаза, пытаясь хоть немного успокоиться.
Эмоции захлестнули его: отчаяние, страх, чувство вины, беспомощность, паника. Он хотел бы вернуться на несколько месяцев назад и стереть все, что случилось, все, что он натворил. Если бы только он мог все исправить. Возможно, тогда Тесс осталась бы с ним? Этого Бен не знал. Да и какая, к черту, разница, если он все равно не мог повернуть время вспять.
Сейчас ему следовало беспокоиться лишь о том, как бы выжить.
Бен глубоко вздохнул и заставил себя подняться. Он вышел из будки и, с трудом переставляя ноги, поплелся по темному переулку. Какой-то бродяга отпрянул, испугавшись его вида, когда он переходил дорогу, направляясь к главной улице. Бен вытащил из кармана фотографию юноши, которого ему приказано было найти.
Разглядывая снимок, забрызганный кровью, он не услышал приближающейся машины. Взвизгнули тормоза, и она застыла прямо перед ним. Одновременно открылись дверцы, и трое громил вылезли из автомобиля.
— Куда направляетесь, мистер Салливан?
Бен дернулся, намереваясь сбежать, но не успел сделать и двух шагов, как его схватили и потащили к машине. Он видел, как выпавшая из рук фотография упала на асфальт, ее тут же придавил огромный ботинок.
— Наконец-то мы тебя нашли. — Голос громилы звучал как-то странно, — Когда ты не явился на встречу, Хозяина это очень расстроило. Он будет рад услышать, что ты едешь к нему.