Полночные узы
Шрифт:
Дурной знак, но Данте чувствовал, что Тесс где-то рядом.
Он молил небеса о помощи.
— Тесс! — закричал он, надеясь, что она услышит его.
Надеясь, что он не опоздал.
Данте свернул за угол трехэтажки, перепрыгнул через игрушки и велосипеды, оставленные во внутреннем дворе дома. В ноздри бил запах крови Тесс ее кровь судорожно стучала в висках.
— Тесс!
Данте почувствовал ее, словно высветил внутренним светом, услышал ворчание и чмоканье Отверженных.
«О господи, нет!»
На тротуаре через дорогу от дома Салливана лежала сумочка Тесс, расстегнутая,
Тесс была там. Он знал это. Данте напрягся и замедлил шаг.
Он уже готов был ворваться внутрь и растерзать тварей голыми руками, когда почувствовал за спиной движение. Отверженный вышел из тени и бросился на него. Падая, Данте перевернулся, выхватил malebranche и располосовал лицо Отверженного. Тот душераздирающе завопил, отскочил и забился в конвульсиях, его отравленная титановым лезвием кровь закипела, растворяя тело. Данте еще раз перевернулся и встал на ноги.
В щель между домами он увидел подъехавший «ренджровер». Машина резко остановилась, в следующую минуту Тиган и Чейз с оружием в руках уже бежали к нему. Из темноты вышел еще один Отверженный, но, встретив ледяной взгляд Тигана, предпочел повернуть в противоположную сторону. Метнувшись, словно большая кошка, Тиган пустился вдогонку.
Чейз, должно быть, заметил серьезную опасность в квартире Салливана, потому что с пистолетом в руке поспешил туда.
Все это Данте видел боковым зрением, рывком распахивая дверь сарая, из которого доносилось жадное чмоканье. Этот звук был ему хорошо знаком — так вампиры пили кровь, но то, что это была кровь Тесс, накалило его ярость до предела.
Двое Отверженных прижимали Тесс к полу, один припал к ее запястью, другой — к шее. Тесс лежала неподвижно, настолько неподвижно, что у Данте сердце оборвалось. Но он почувствовал, что она жива. Он ощущал слабую пульсацию ее крови в своем теле. Еще минута, и эти твари выпьют ее досуха.
Данте взревел так, что задрожали стены сарая, гнев бушевал в нем адским пламенем. Отверженный оторвался от запястья Тесс и зашипел, на его губах и клыках алела кровь. Он высоко подпрыгнул, отлетел в угол и завис под потолком, как паук.
Данте метнул malebranche, лезвие когтем впилось в горло Отверженного, он с воплем упал на пол сарая. В следующее мгновение всю свою ненависть Данте направил на самого рослого кровососа, который, словно хищник, защищающий свою добычу, кружил над неподвижным телом Тесс. Скаля клыки, он не сводил с Данте дикого, злобного взгляда.
Было видно, что он совсем недавно заразился Кровожадностью, которая превратила его в бешеного зверя. Возможно, это был один из пропавших юношей Темной Гавани. Сейчас это уже не имело значения, любой Отверженный заслуживал смерти, особенно этот, посягнувший на драгоценную кровь Тесс — на ее жизнь, которая едва теплилась в теле и могла в любую минуту угаснуть.
Медлить нельзя.
Боль Тесс огнем разливалась по жилам Данте, заставляя его собственную кровь кипеть неистовой жаждой боя. Он зашипел, обнажая клыки, и с диким ревом бросился на Отверженного. Данте хотел сначала разорвать его в клочья, чтобы утолить свою ярость, а затем уже вонзить в него смертоносный клинок. Но нужно было торопиться — жизнь Тесс висела на волоске.
Одной рукой сжав подбородок Отверженного, другой Данте нанес удар, сломав кровососу челюсть. Тот завопил, Данте выхватил клинок и вогнал ему в грудь, затем отбросил от себя начавший плавиться труп и подскочил к Тесс.
— Господи, — прошептал он, опускаясь на колени. Он слышал ее тихое, прерывистое дыхание, едва уловимое. Запястье Тесс было сильно разорвано, но рана на шее выглядела еще ужаснее, лицо казалось белее снега. Данте взял ее безжизненную руку — пугающе холодную, — поднес к губам и поцеловал. — Тесс… держись, детка. Опасность позади.
Данте осторожно поднял ее и вынес из сарая.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Чейз переступил через труп пожилого мужчины, который лежал у двери квартиры на первом этаже. Дверь была открыта, из гостиной доносился звук работающего телевизора. Не трудно было догадаться, Что человек стал жертвой Отверженных. По крайней мере один из них все еще находился в доме. Чейз начал бесшумно подниматься по лестнице к квартире Салливана, на каждом шагу останавливаясь и прислушиваясь. Обеими руками он сжимал «беретту», удерживая ее возле правого плеча и направив дуло вверх. Чтобы разрядить обойму, ему хватило бы нескольких секунд. Стоило Отверженному появиться, его ждала неминуемая смерть от титановых пуль.
Поднявшись на площадку третьего этажа, Чейз остановился, вглядываясь в щель приоткрытой двери квартиры. Там все было перевернуто. Отверженные что-то искали, разумеется не самого хозяина. Не мог же он прятаться в ящиках компьютерного стола и дискетницах, которые были разбросаны по полу. Заметив тень, Чейз прижался к стене. Из кухни с ножом в руке вышел Отверженный и принялся распарывать и потрошить подушки кресла.
Носком ботинка Чейз открыл дверь пошире и, осторожно проскользнув внутрь, наставил «беретту» на Отверженного. Тот был настолько увлечен своим делом, что не чувствовал угрозы. «Беретта» застыла в нескольких дюймах от его затылка.
Чейз мог выстрелить и должен был. Опыт профессионального агента и логика требовали нажать па курок и всадить пулю в голову Отверженного, но что-то удерживало его.
Чейз бегло осмотрел врага: высокий, атлетическое телосложение, грязная толстовка, джинсы, давно немытые растрепанные волосы… и во всем облике что-то незрелое, почти детское. Отверженный выглядел как типичный наркоман. От него исходил солоноватый запах крови и пота — запах вампира зараженного Кровожадностью.
Но было в нем что-то знакомое.
— Господи, — выдохнул Чейз. — Кэмден?
Отверженный замер, его плечи напряглись, голова начала медленно поворачиваться. Он заворчал, с шипением обнажая клыки и шумно втягивая ноздрями воздух. Чейз не видел его глаз, но чувствовал их огненный жар.
— Кэм, это я, твой дядя. Положи нож, мальчик.
Даже если Кэмден услышал и понял его слова, то никак на это не отреагировал и нож из рук не выпустил. Он начал медленно, осторожно разворачиваться, как зверь, осознавший, что его загнали в угол.