Полное собрание рассказов в одном томе.
Шрифт:
Закройщик с женой собрались как раз ужинать, когда в дверь к ним резко, требовательно позвонили.
– Кто это? – удивился закройщик.
Жена пожала плечами:
– Телеграмма?..
– Ну, иди, – велел закройщик.
Хозяйка открыла дверь… В квартиру стремительно вошел ювелир Куринков в форме капитана.
– Именем Уголовного кодекса, – сказал он. – Собирайтесь.
У закройщика и у его жены вытянулись лица… Они ошалели.
– А чего такое? – нерешительно спросил закройщик. – Как это?
– Ста-ать! – заорал ювелир.
Закройщик
– А чего такое-то? – опять спросил он, во все глаза глядя на… на кого? Кто это? Что это?
Ювелир меж тем прошелся по комнате, бегло оглядел ее всю… Четко развернулся, подошел к закройщику, пронзительно и трезво глядя ему прямо в глаза.
– Мне надоели ваши шорохи, – сказал ювелир. – Что у вас за возня каждую ночь?
– Ты же ювелир, чего ты… – начал было закройщик.
– Молчать! – приказал ювелир. Закройщик потом рассказывал, что он потому так ошалел и растерялся, что ювелир очень все делал «натурально». – Для ВАС я был ювелир… поэтому терпел все ваши шорохи. И оскорбления – так надо было. Кстати, сколько вы на меня заявлений написали?
– Да я… это…
– Сколько?
– Два.
Ювелир посмеялся:
– Обои эти бумажки попали ко мне же – я сходил с ними в одно место. За каждое ваше заявление я получал благодарность – что хорошо притворяюсь. Ясно? Вы думали, с вами тут в бирюльки играют?
Ювелир стал опять раздражаться. Опять прошелся по комнате… Заглянул мимоходом в книжный шкаф.
– А чего я такое сделал? – вдруг осмелел закройщик. – Куда это собираться-то?
Ювелир остановился перед закройщиком, заложив руки за спину, качнулся несколько раз с носков на каблуки, с каблуков на носки, все это время в упор глядя на него, заговорил тихо, четко, значительно:
– Нам известно про всю вашу деятельность.
– Какую дея…
– Молчать! Сядьте! Сесть!
Закройщик сел.
– Нам все известно, даже чего вам неизвестно.
Ювелир тоже сел. Но тотчас встал и стал снова ходить по комнате – ему, как видно, особенно нравилось ходить в форме.
Он ходил долго. Он думал.
– С арестом я, кажется, подожду, – сказал он. – Вы знаете армянина, на углу тут сидит… чистильщик. Здоровый такой.
– Знаю, – сказал закройщик.
– Каждое утро будете подходить к нему и спрашивать: «У вас продается славянский шкаф из карельской березы?» Он будет ругаться и кричать – не обращайте внимания. Даже если полезет драться – терпите. Нам его надо расколоть.
– Я с такими делами не связываюсь, – решительно заявил закройщик. – Я не умею.
– Что значит «не умею»? Научим! Никто сперва не умеет – научим. Я терпел все ваши выходки – это, думаете, легко? – Расчет у ювелира, надо признать, был жестокий: вспыльчивый армянин показал бы такой «славянский шкаф», что закройщик всю жизнь потом помнил бы эту таинственную игру в разведчиков. – Спрашивать надо каждый день, но об этом ни-ко-му. Ясно?
Пока ювелир инструктировал закройщика, тому вдруг бросилось в глаза вот что: китель на ювелире явно не с его плеча. Профессиональный глаз портного не подвел.
– А попрошу документы! – сказал он. И встал.
– Молчать! – заорал ювелир и стукнул ладонью об стол.
– Нина, закрой дверь на ключ! – крикнул закройщик.
Ювелир хотел уйти со словами:
– Хорошо, мы потолкуем в другом месте.
И пошел было, но большой закройщик прыгнул на него, легко подмял под себя и заорал жене:
– Звони в милицию!
Маленький ювелир отчаянно боролся с закройщиком, но все напрасно.
…Ночь Андрей Иванович провел в вытрезвителе. Утром еще кое-как крепился, а когда их, человек двенадцать, повезли в закрытой машине в суд, сильно затосковал. Другие – хоть бы что, а он молчал. Особенно он боялся, что нарисуют его на доске «Не проходите мимо», напишут фамилию, имя… А у него дочь студентка. Хорошо ей будет смотреть на такого папашу?
Судили три женщины…
Кто был тут не первый раз, выходили из комнаты, где вершился суд, изумленные.
На вопрос: «Сколько вломили?» – только махали рукой:
– Под завязку.
– Что-то они сегодня… не в настроении, что ли, – сидели, толковали.
– Они в понедельник всегда так, – сказал один мрачный.
– Куринков! – вызвали.
– Эгей? – подскочил ювелир. – Иду.
Он вошел в большую комнату и, слегка поклонившись, вежливо сказал:
– Здравствуйте.
– Садитесь, – велели ему.
Куринков скромненько присел на краешек скамьи с высокой спинкой, устремил взор на судей – весь внимание.
– Вчера, восемнадцатого июня, вы, будучи в нетрезвом состоянии, надели не принадлежащую вам военную форму…
– Пошутил! – воскликнул ювелир. И хотел даже посмеяться, но у него вышло коротко и ненатурально. – Я вообще шутник большой. Бывает, соберемся у нас в мастерской – чего я только ни выделываю! Я в ювелирной мастерской работаю. Я вот вижу у вас колечко… – Ювелир хотел встать и поближе посмотреть кольцо на руке одной из женщин.
– Сидеть, – сказал ему старшина.
– Господи, чего тут такого? – негромко сказал ювелир. – Просто смотрю: неважно сделано…
– Вы признаете факт шантажа и запугивания с вашей стороны?
– Только не шантаж! – вскочил ювелир и даже протянул руку к судье. – Только не… это… не надо разных слов. Шутка – да, юмореска…
– Вы угрожали Трухалеву Илье Георгиевичу арестом?
– Ну, шутка, шутка!.. – Ювелир прижал руку к сердцу: – Ну, Трухалев шуток не понимает, но вы-то!..
– Сядьте, – опять сказал ему старшина…
Ювелир сел… И вдруг ему стало противно, что он трусит, юлит и суетится. Он как-то сразу устал и успокоился.
– Угрожал, – сказал он спокойно.
– Вы сознаете, что это… неумно по крайней мере? Что за мысль вам пришла – пойти арестовывать? Почему?
– Не знаю, – сказал ювелир. – Мне не нравится этот Трухалев. Вообще, чего тут много говорить? Давайте мне пятнадцать суток… и разойдемся, как в море корабли. – Ювелир смело посмотрел на старшину и даже подмигнул ему. Что на него такое нашло, непонятно. – Чего тут долго-то?