ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ И ПИСЕМ
Шрифт:
О с и п. Колет, да только не ваша, ваше превосходительство! Вы позвали меня сюда только за тем, чтобы наставления мне читать?
В е н г е р о в и ч 1. Говори тише… Ты знаешь… Платонова?
О с и п. Учителя? Как не знать!
В е н г е р о в и ч 1. Да, учителя. Учителя, который учит только ругаться и больше ничему. За сколько ты возьмешься искалечить этого учителя?
О с и п. То есть как искалечить?
В е н г е р о в и ч 1. Не убить, а искалечить… Убивать людей не следует… Для чего их убивать? Убийство - это вещь такая,
О с и п. Это могу-с…
В е н г е р о в и ч 1. Поломай ему что-нибудь, на лице уродство сделай… Что возьмешь? Тссс… Кто-то идет… Отойдем немного далее…
Идут в глубину сцены…
Из дома выходят П л а т о н о в и Г р е к о в а.
ЯВЛЕНИЕ IX
В е н г е р о в и ч 1 и О с и п (в глубине сцены),
П л а т о н о в и Г р е к о в а.
П л а т о н о в (смеется). Что, что? Как? (Хохочет.) Как? Я не расслышал…
Г р е к о в а. Не расслышали? Что ж? Я могу повторить… Я даже еще резче выражусь… Вы не обидитесь, разумеется… Вы так привыкли к разного рода резкостям, что мои слова едва ли будут вам в диковинку…
П л а т о н о в. Говорите, говорите, красавица!
Г р е к о в а. Я не красавица. Кто считает меня красавицей, тот не имеет вкуса… Откровенно - ведь я некрасива? Как на ваш взгляд?
П л а т о н о в. После скажу. Говорите вы теперь!
Г р е к о в а. Так слушайте же… Вы или необыкновенный человек, или же… негодяй, кто-нибудь из двух.
Платонов хохочет. Смеетесь… Впрочем, смешно… (Хохочет.)
П л а т о н о в (хохочет). Она это сказала! Ай да дурочка! Скажите, пожалуйста! (Берет ее за талию.)
Г р е к о в а (садится). Позвольте однако ж…
П л а т о н о в. И она туда же, куда и люди! Философствует, химией занимается и какие изреченьица откалывает! Поди ты с ней, с презренной! (Целует ее.) Хорошенькая, оригинальная бестия…
Г р е к о в а. Позвольте же… Что же это? Я… я не говорила… (Встает и опять садится.) Зачем вы меня целуете? Я вовсе…
П л а т о н о в. Сказала и удивила! Дай, мол, скажу и поражу! Пусть увидит, какая я умная! (Целует ее.) Растерялась… растерялась… Глупо смотрит… Ах, ах…
Г р е к о в а. Вы… Вы меня любите? Да?.. Да?
П л а т о н о в (пищит). А ты меня любишь?
Г р е к о в а. Если… если… то… да… (Плачет.) Любишь? Иначе бы ты не делал так… Любишь?
П л а т о н о в. Ни капельки, моя прелесть! Не люблю дурачков, грешный человек! Люблю одну дуру, да и то от нечего делать… О! Побледнела! Глазами засверкала! Знай, мол, наших!..
Г р е к о в а (поднимается). Издеваетесь, что ли?
Пауза.
П л а т о н о в. Чего доброго пощечину влепит…
Г р е к о в а. Я горда… Не умею пачкать рук… Я вам сказала, милостивый государь, что вы или необыкновенный человек, или же негодяй, теперь же я вам говорю, что вы необыкновенный негодяй! Презираю вас! (Идет к дому.) Не заплачу теперь… Я рада, что наконец-таки узнала, что вы за птица…
Входит Т р и л е ц к и й.
ЯВЛЕНИЕ X
Те же и Т р и л е ц к и й (в цилиндре).
Т р и л е ц к и й (входит). Журавли кричат! Откуда это они взялись? (Смотрит вверх.) Так рано…
Г р е к о в а. Николай Иваныч, если вы уважаете меня… себя хоть сколько-нибудь, то не знайтесь с этим человеком! (Указывает на Платонова.)
Т р и л е ц к и й (смеется). Помилуйте! Это мой почтеннейший родственник!
Г р е к о в а. И друг?
Т р и л е ц к и й. И друг.
Г р е к о в а. Не завидую вам. И ему тоже, кажется… не завидую. Вы добрый человек, но… этот шуточный тон… Бывает время, когда тошнит от ваших шуток… Я не хочу вас обидеть этим, но… я оскорблена, а вы… шутите! (Плачет.) Я оскорблена… Но, впрочем, я не заплачу… Я горда. Знайтесь с этим человеком, любите его, поклоняйтесь его уму, бойтесь… Вам всем кажется, что он на Гамлета похож… Ну и любуйтесь им! Дела мне нет… Не нужно мне от вас ничего… Шутите с ним, сколько вам угодно, с этим… негодяем! (Уходит в дом.)
Т р и л е ц к и й (после паузы). Съел, брат?
П л а т о н о в. Ничего я не ел…
Т р и л е ц к и й. Пора бы, Михаил Васильич, по чести, по совести оставить ее в покое. Стыдно, право… Такой умный и большой человек, а выделываешь черт знает что… Вот и назвали негодяем…
Пауза. Не могу же я в самом деле разорваться на две половины, чтобы одной половиной уважать тебя, а другой благоволить к девушке, назвавшей тебя негодяем…
П л а т о н о в. Не уважай меня, не понадобится это раздвоение.
Т р и л е ц к и й. Не могу же я не уважать тебя! Ты сам не знаешь, что ты говоришь.
П л а т о н о в. Остается, значит, только одно: не благоволить к ней. Не понимаю я тебя, Николай! Что хорошего, умный человек, ты нашел в этой дурочке?
Т р и л е ц к и й. Гм… Генеральша часто упрекает меня в недостатке джентльменства и указывает мне на тебя, как на образец джентльменства… А по-моему, этот упрек можно всецело отнести и к тебе, образцу… Все вы, а в особенности ты, кричите на каждом переулке, что я влюблен в нее, смеетесь, дразните, подозреваете, следите…
П л а т о н о в. Выражайся ясней…
Т р и л е ц к и й. Я, кажется, ясно выражаюсь… И в то же время у вас хватает совести величать ее при мне дурочкой, дрянью… Не джентльмен ты! Джентльмены знают, что у влюбленных есть известное самолюбие… Не дура она, братец! Она не дура! Она жертва ненужная, вот что! Бывают минутки, друг мой, когда хочется кого-нибудь ненавидеть, в кого-нибудь въесться, на ком-нибудь выместить свою какую-нибудь пакость… Отчего же на ней не попробовать? Она годится! Слаба, безответна, смотрит на тебя так до глупости доверчиво… Понимаю я всё это очень хорошо… (Встает.) Пойдем выпьем!