Полное собрание сочинений в одной книге
Шрифт:
Скажу вам откровенно: я очень люблю людей. Другие, знаете ли, на собак растрачивают свои симпатии. Купают их и на цепочках водят. А мне как-то человек милее.
Однако не могу соврать: при всей своей горячей любви не видел бескорыстных людей.
Один было парнишка светлой личностью промелькнул в моей жизни. Да и то сейчас насчет него нахожусь в тяжелом раздумье. Не могу решить, чего он тогда думал. Пес его знает — какие у него были мысли, когда он делал свое бескорыстное дело.
А шел я, знаете, из Ялты в Алупку. Пешком. По шоссе.
Я в этом году в Крыму был. В доме отдыха. Так иду я пешком. Любуюсь крымской природой. Налево, конечно, синее море. Корабли плавают. Направо — чертовские горы. Орлы порхают. Красота, можно сказать, неземная.
Одно худо — невозможно жарко. Через эту жару даже красота на ум нейдет. Отворачиваешься от панорамы.
И пыль на зубах скрипит.
Семь верст прошел и язык высунул.
А до Алупки еще черт знает сколько. Может, верст десять. Прямо не рад, что и вышел.
Прошел еще версту. Запарился. Присел на дорогу. Сижу. Отдыхаю. И вижу — позади меня человек идет. Шагов, может, за пятьсот.
А кругом, конечно, пустынно. Ни души. Орлы летают.
Худого я тогда ничего не подумал. Но все-таки при всей своей любви к людям не люблю с ними встречаться в пустынном месте. Мало ли чего бывает. Соблазну много.
Встал и пошел. Немного прошел, обернулся — идет человек за мной.
Тогда я пошел быстрее, — он как будто бы тоже поднажал.
Иду, на крымскую природу не гляжу. Только бы, думаю, живьем до Алупки дойти.
Оборачиваюсь. Гляжу — он рукой мне машет. Я ему тоже махнул рукой. Дескать, отстань, сделай милость.
Слышу, кричит чего-то.
Вот, думаю, сволочь, привязался!
Ходко пошел вперед. Слышу, опять кричит. И бежит сзади меня.
Несмотря на усталость, я тоже побежал.
Пробежал немного — задыхаюсь.
Слышу, кричит:
— Стой! Стой! Товарищ!
Прислонился я к скале. Стою.
Подбегает до меня небогато одетый человек. В сандалиях. И заместо рубашки — сетка.
— Чего вам, говорю, надо?
— Ничего, говорит, не надо. А вижу — не туда идете. Вы в Алупку?
— В Алупку.
— Тогда, говорит, вам по шаше не надо. По шаше громадный крюк даете. Туристы тут завсегда путаются. А тут по тропке надо идти. Версты четыре выгоды. И тени много.
— Да нет, говорю, мерси-спасибо. Я уж по шоссе пойду.
— Ну, говорит, как хотите. А я по тропинке. Повернулся и пошел назад. После говорит:
— Нет ли папироски, товарищ? Курить охота.
Дал я ему папироску. И сразу как-то мы с ним познакомились и подружились. И пошли вместе. По тропинке.
Очень симпатичный человек оказался. Пищевик. Всю дорогу он надо мной смеялся.
— Прямо, говорит, тяжело было на вас глядеть. Идет не туда. Дай, думаю, скажу. А вы бежите. Чего ж вы бежали?
— Да, говорю, чего не пробежать.
Незаметно, по тенистой тропинке пришли мы в Алупку и здесь распрощались.
Весь цельный вечер я думал насчет этого пищевика.
Человек бежал, задыхался, сандалии трепал. И для чего? Чтобы сказать, куда мне надо идти. Это было очень благородно с его стороны.
А теперь, вернувшись в Ленинград, я думаю: пес его знает, а может, ему курить сильно захотелось? Может, он хотел папироску у меня стрельнуть. Вот и бежал. Или, может, идти ему было скучно — попутчика искал. Так и не знаю.
Дни нашей жизни
Некоторые интеллигенты обижаются — будто культура у нас медленно шагает. Ничего подобного.
Культура шагает довольно шибко.
Давеча в газетах промелькнуло радостное сообщение с культурного фронта — оазисы в Москве будут.
Газета пишет:
В МКХ поступило предложение Свердловского университета устроить на некоторых московских скверах биологические оазисы.
Другими словами, в наших общественных садах и скверах будут устроены специальные тенистые площадки для зверюшек. Там будут находиться разные птички, змейки, растения. Вообще для ознакомления гуляющей публики.
Эту идейку надо поскорей воплотить в жизнь. Оазисов нам сильно не хватает. Все у нас есть. А вот оазисов еще нету. И бульвары есть. И скверы есть. И публика есть. А в оазисах ощущается сильная нехватка. Можно сказать — кризис на оазисы.
Поскорей, братцы, старайтесь насчет этого. А то живем, как на вулкане, — никаких оазисов.
А славно будет, когда эти самые оазисы раскинутся по нашим скверам. Зверюшкам, главное, раздолье будет. Оно, действительно, народу податься будет некуда. Тесновато придется, ежели, скажем, в скверах оазисы. Но ради науки потесниться можно.
Скорей, братцы! Не терпится.
Недавно еще наши бедные крестьяне-мужички волком выли. Дороги, дескать, плохие. Не проехать.
В настоящий момент этот передовой вопрос культурной революции понемножку разрешается.
Недавно газеты отметили выдающее изобретение — велосипед. Приделывается к этому велосипеду особая штуковина, после чего этот велосипед самосильно может идтить по рельсам, не уступая в скорости железнодорожному стрелочнику.
То же и насчет трактора. «Красная Газета» радостно сообщает: «В комитет по делам изобретений представлено приспособление к трактору для движения его по жел. — дор. пути».