Полное собрание сочинений. Том 03
Шрифт:
Решение национального вопроса должно быть настолько же жизненным, насколько радикальным и окончательным, а именно:
1) право на отделение для тех наций, населяющих известные области России, которые не могут, не хотят остаться в рамках целого;
2) политическая автономия в рамках единого (слитного) государства с едиными нормами конституции для
областей, отличающихся известным национальным составом и остающихся в рамках целого.
Так и только так должен быть решен вопрос об областях в России*.
“Правда” № 19,
28 марта 1917 г.
Подпись:
* ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Настоящая статья отражает господствовавшее тогда в нашей партии отрицательное отношение к федеративному устройству государства. Это отрицательное отношение к государственному федерализму наиболее резкое выражение получило в известном письме Ленина Шаумяну в ноябре 1913 года. “Мы,— говорит Ленин в этом письме,— за демократический централизм, безусловно. Мы против федерации... Мы в принципе против федерации — она ослабляет экономическую связь, сна негодный тип для одного государства. Хочешь отделиться? Проваливай к дьяволу, если ты можешь порвать экономическую связь, или вернее, если гнёт и трения “сожительства” таковы, что они портят и губят дело экономической связи. Не хочешь отделяться? Тогда извини, за меня не решай, не думай, что ты имеешь “право” на федерацию” (см. т. XVII, стр. 90).
Характерно, что в резолюции по национальному вопросу, принятой Апрельской конференцией партии в 1917 году, вопрос о федеративном устройстве государства остался совершенно незатронутым. В резолюции говорится о праве наций на отделение, об автономии национальных областей в рамках единого (унитарного) государства, наконец, об издании основного закона против каких бы то ни было национальных привилегий, но ни одного слова не сказано о допустимости федеративного устройства государства.
В книжке Ленина “Государство и революция” (август 1917 года) партия, в лице Ленина, делает первый серьёзный шаг к признанию допустимости федерации, как переходной формы “к централистической республике”, сопровождая, впрочем, это признание рядом серьёзных оговорок.
“Энгельс, как и Маркс, — говорит Ленин в этой книге, — отстаивает, с точки зрения пролетариата и пролетарской революции, демократический централизм, единую и нераздельную республику. Федеративную республику он рассматривает либо как исключение и помеху развитию, либо как переход от монархии к централистической республике, как “шаг вперёд” при известных особых условиях. И среди этих особых условий выдвигается национальный вопрос... Даже в Англии, где и географические условия, и общность языка, и история многих сотен лет, казалось бы, “покончила” с национальным вопросом отдельных мелких делений Англии, даже здесь Энгельс учитывает ясный факт, что национальный вопрос ещё не изжит, и потому признаёт федеративную республику “шагом вперёд”. Разумеется, тут нет ни тени отказа от критики недостатков федеративной республики и от самой решительной пропаганды и борьбы за единую, централистически-демократическую республику” (см. т. XXI, стр. 419).
Только после Октябрьского переворота становится партия твёрдо и определенно на точку зрения государственной федерации, выдвигая её, как свой собственный план государственного устройства советских республик на время переходного периода. Впервые эта точка зрения получила своё выражение в известной “Декларации прав трудящегося
Официально эта точка зрения была утверждена партией на её VIII съезде (1919 год). Известно, что на этом съезде была принята программа РКП. В этой программе говорится: “Как одну из переходных форм на пути к полному единству, партия выставляет федеративное объединение государств, организованных по советскому типу” (см. “Программу РКП”).
Таков путь, пройденный партией от отрицания федерации к признанию её, как “переходной формы к полному единству трудящихся разных наций” (см. “Тезисы по национальному вопросу”, принятые II конгрессом Коминтерна).
Эту эволюцию взглядов нашей партии по вопросу о государственной федерации следует объяснить тремя причинами.
Во-первых, тем, что ко времени Октябрьского переворота целый ряд национальностей России оказался на деле в состоянии полного отделения и полной оторванности друг от друга, ввиду чего федерация оказалась шагом вперёд от разрозненности трудящихся масс этих национальностей к их сближению, к их объединению.
РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА В ПАРТИИ “СОЦИАЛИСТОВ-РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ”
На последнем собрании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов эсеры голосовали за отмену смертной казни и присоединились к протесту против ареста большевиков.
Это, конечно, очень хорошо и похвально.
Один только маленький вопрос мы позволим себе при этом поставить.
Кто же ввёл смертную казнь на фронте, кто арестовывал большевиков?
Да ведь это эсеры (при благосклонном содействии кадетов и меньшевиков!). Насколько мы знаем, гражданин первый министр А. Ф. Керенский является членом партии социалистов-революционеров. Имя его украшает список кандидатов партии социалистов-революционеров на выборах в Петроградскую городскую думу.
Насколько известно, гражданин Б. В. Савинков, товарищ военного министра, тоже является членом партии социалистов-революционеров.
А ведь именно два этих выдающихся “социалиста-революционера” и являются главными авторами восстановления смертной казни на фронте. (К ним следует присоединить ещё генерала Корнилова, но этот последний в партию социалистов-революционеров пока ещё не вступил.)
Далее, мы знаем, что и гражданин Чернов, министр земледелия, тоже как будто состоит членом партии социалистов-революционеров.
И, наконец, гражданин Н. Д. Авксентьев, министр внутренних дел, т. е. лицо, занимающее рядом с Керенским самый видный пост в министерстве, тоже является членом партии социалистов-революционеров.
А ведь все эти высокопочтенные “социалисты-революционеры” и вводили смертную казнь на фронте и арестовывали большевиков.
Спрашивается: что же это за странное разделение труда в этой партии социалистов-революционеров, что одни её члены всемерно протестуют против введения смертной казни, а другие собственными руками вводят её?..