Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь
Шрифт:
Примерно то же самое говорит в теремке-будке искусно сделанный автомат в образе индейца.
Внимательно слушают люди песни индейцев в открытом театре. Смотрят выставку быта индейцев. Главный девиз — экспозиции под шатром — слова одного из индейских вождей, написанные аршинными буквами на стене: «Земля не принадлежит человеку, человек принадлежит Земле». С этого облака отвлеченности посетителя выставки опускают на булыжники бытия. Прямо под изречением индейца — огромная куча натурального мусора (мятые автомобили, диваны, холодильники, автопокрышки, одежда, ящики, гнутые трубы…). Такие кучи отбросов в Америке видишь повсюду. Экспонат натурален. Его назначение — выразительно показать расточительство.
Тотем.
Специальная
В экспозиции США много ярких находок.
Впечатляет фильм на экране высотою с шестиэтажный дом. Поразителен фотоснимок всей (!) территории США, сделанный из космоса. (Это ли не свидетельство безграничных возможностей человека и истинных размеров нашей планеты!)
Экстравагантный фонтан, сооруженный из подтекающих ванн, унитазов и раковин, заставляет остановиться возле таблички, внушающей ценность воды: «Останови капанье! 50 капель из крана в минуту — это 400 литров в месяц. Жизнь шести человек обеспечит эта вода». Далее сообщается: на пшеницу для одной булки надо израсходовать 200 литров воды, на производство автомобиля — 4500 литров…
Америка всегда и все умела считать. Без оглядки и счета брали лишь у природы. Сейчас как раз тут все считают. Все! Запасы нефти и газа, запасы леса, воды, урана, посевных площадей, запасы рыбы, солнечной радиации, металлов, энергии, кислорода, запасы прочности биосферы — все, чем жив человек на Земле. Туг, на выставке, отточенные до мгновенного восприятия цифры обращены к повседневности человека, его сознанию быть бережливым. Большинство посетителей выставки — американцы. Главным образом к ним обращен этот перечень фунтов, галлонов, баррелей, футов, акров и миль. Но считать сегодня надо уметь в каждой точке Земли. Всюду полагается знать, что, бросая на свалке автомобиль, человек бросает почти целую тонну стали, четверть тонны железа, тринадцать килограммов меди, двадцать пять — цинка, девять — свинца, семьдесят килограммов резины… В день американцы бросают сейчас 3000 автомобилей, в год — более миллиона! Помножьте-ка эти цифры потерь, и вы почувствуете молчаливую терпимость Земли, которую донага раздевают, кидая на ее тело зловонные клочья отбросов.
Американец сейчас потребляет в 20 раз больше подавляющего числа жителей Африки.
Если бы каждый обитатель планеты брал у Земли столько же — человечество давно бы вылетело в трубу. Все это заставляет думать о разумных пределах наших запросов, о необходимости жить по средствам, ибо правильно сказано: «Наука сильна, но и она не может сделать Землю больше, чем она есть».
Полезно не забывать также: автомобиль, холодильник, цветной телевизор, сплошная механизация жизни и быта (вплоть до электрической зубной щетки!), погоня за вещью, поклонение вещи — не есть гарантия счастья. Ведь не случайно американцы, собираясь у огромного суперэкрана, с вниманием слушают размышления старика индейца, сидящего возле ручья на пне…
Подвесная дорога.
* * *
Пятый миллион посетителей течет по яркому городку выставки. Присматриваешься к лицам, расспрашиваешь… Из ста, может быть, человек пять всего знают драматическую глубину проблемы. Для большей же части приезжих споканская экспозиция — это букварь со множеством ярких картинок. Но букварь ведь очень важная книга! Это начало грамотности, которой пока что так не хватает человечеству
Ни один конгресс избранных умов, ни один просветительный центр, предназначенный для миллионов людей, не способны, конечно, разом решить проблему, которая уменьшаться не будет, а будет только расти. Тем важней шаг за шагом учиться грамоте поведения на Земле. Спокан и стал этой начальной школой.
Последним человеком, с которым я беседовал на выставке, был ее главный директор Питер Сперни. На вопрос: «Удачным ли был этот первый урок?» — Сперни сказал:
— Несомненно! Главный итог: увеличилось наше уважение к Земле и друг к другу. А это уже немало!
Экспозиция USSR
«Проехал 100 миль, чтобы увидеть выставку. Был разочарован, пока не увидел ваш павильон», — Кен Оксер, Канада.
«Каждая минута, проведенная тут, была ценной», — Кэтти Янсинг, Голливуд.
«Ваша страна большая и сильная. Как только я вошла, я сразу почувствовала вашу силу. Я могла бы испугаться, но этого не случилось. Я почув ствовала солидарность с вами. Я почувствовала, что понимаю вас», — Полина Кей Кэнкол, Калифорния.
«Лучшая экспозиция, которую я когда-либо видел», — профессор Роберт Таммер.
«Я слышал раньше: русские большие патриоты своей страны. Тут я почувствовал, как русские любят свою природу. Кажется, я приложил ухо к вашему сердцу. Спасибо!» — Бил Стронг, учитель, штат Айдахо.
С такими чувствами покидали люди советский павильон. Многие по нескольку часов выстояли в очереди под беспощадным споканским солнцем, некоторые повторили это мучительное ожидание, чтобы еще один раз осмотреть экспозицию. В день под огромными буквами «USSR» проходило 35 тысяч человек.
Отзывы трогают, но нисколько не удивляют. Экспозиция действительно удалась. На несколько часов посетитель оказывается гостем большой страны. Пищу для сердца и размышлений тут находят ученый и школьник, человек, искушенный в проблемах среды, и совсем новичок. На сравнительно маленькой площади удалось представить страну во всем природном многообразии, силе и красоте, не упустив и той главной заботы, которой посвящена выставка.
Один уголок экспозиции. Мать, отец, четверо ребятишек и, кажется, теща у панорамы Норильска. Наблюдают, как на город опустилась пурга, как в домах (уменьшенных до размера костяшки от домино) зажигаются окна. По очереди прикладывая ухо к звучащей трубке, семья узнает, что это самый северный город мира, узнает, чем он живет, как развивается, каковы тут морозы и какая летом жара, как Норильск приспособлен к столь необычной «среде»… Человеку, пожелавшему получить более глубокую информацию — узнать, например, как при строительстве справились с мерзлотой, — приходит на помощь специалист. Вопросы, ответы. Смотришь, присели, беседуют… То же самое происходит у диорамы пустыни с городом Навои, у модели побережья Черного моря, Байкала, у диорамы долины реки Енисей, с плотиной ГЭС…
Вместе с американцами я с любопытством рассматривал место, особенно мне дорогое. Уголок лесостепи. Кругом поля, на горизонте сверкают огни Воронежа, белеют села (и мое родное село Орлово!). И в этом кольце человеческих поселений — лесной массив с ручейками, бобровые хатки, на полянах олени, лоси и кабаны. Все это видишь с высоты пролетающей птицы. Один посетитель дивится умению, с каким исполнена диорама (15 тысяч кропотливо, вручную сделанных сосенок и осин!), более любопытный интересуется, как удается в плотном человеческом окружении сохранить этот остров дикой природы. Мой давний знакомый биолог, директор Приокско-Террасного заповедника Либерий Афанасьевич Алферов отвечает на этот и массу других вопросов. Опекаемая им экспозиция — рассказ о возвращении к жизни с грани почти полного истребления зубров, лосей в Подмосковье, сайгаков, соболя и бобра; о промысловой охоте, о числе заповедников, их статусе и проблемах, о зонах отдыха для людей.