Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь
Шрифт:
Два дня, ни на минуту не затихая, длился тут страшный бой за каждую пядь земли. Я, находясь с Малиновским в Верхне-Царицинском, с затаенным дыханием слушал известия с Мышковы. До фашистских позиций в кольце Манштейну надо было пройти всего 35–40 километров. Окруженные слышали грохот боя и ждали: вот-вот Манштейн протянет им руку.
Но Манштейна разбили. В маленькой речке потонула надежда фашистов поправить дело под Сталинградом.
Вопрос. Всех, кто помнит войну, спрашивают: день наивысшей тревоги? Самый радостный день?
Ответ.
В 41-м осенью, когда беда подступила к самой Москве, была череда очень тревожных дней…
Не забуду и день 23 августа 1942 года под Сталинградом. Фашисты достигли Волги. Телефонно-телеграфная связь была прервана. По радио открытым текстом пришлось докладывать в Ставку о крайней серьезности положения и о мерах, которые мы принимали у Сталинграда.
Счастливые дни… Ну конечно, я, как и все, назову день, когда мы узнали: война окончена!
День Победы — день нашей общей радости. Но должен сказать: и в ходе войны радость нас посещала. Я почему-то хорошо помню ночи под новый год. Даже в трудное время в них светились теплые огоньки. На пороге 42-го года мы жили победой, одержанной под Москвой. Ночью под 43-й мне поручили передать благодарность Верховного Главнокомандующего войскам, отличившимся в Сталинграде. Сам я чувствовал себя частью этого войска. Ощущение победы заполняло сердце.
Стояла чистая лунная ночь. В затемненных домах Котельникова кое-где поблескивали искорки от самокруток и зажигалок. Слышалась тихая речь. Мне хотелось тогда обнять и поздравить каждого встречного. С востока тянул обжигающий щеки морозный ветер. Я подумал: этот ветер будет теперь нам попутным.
Вопрос. Александр Михайлович, в вашей книге «Дело всей жизни» я внимательно следит за истоком путей юноши Василевского. Вы мечтали стать агрономом или землемером. Эта любовь к земле сохранилась?
Ответ. В юности очень непросто решить задачу, какой дорогой пойти. И в этом смысле я всегда сочувствую тем, кто выбирает дорогу.
Я в конце концов стал военным. И благодарен судьбе, что вышло именно так, и, думаю, в жизни я оказался на своем месте. Но страсть к земле не исчезла. Я думаю, каждый человек так или иначе испытывает это чувство. Очень люблю запах талой земли, зелень листьев и первой травы. В мои годы я не устал радоваться жизни, хотя, конечно, восемьдесят лет — это восемьдесят лет. Вот с внучкой мы ждали прилета скворцов в новый скворечник, ждали, когда появится первая травка, сейчас ждем: вот-вот зацветут вишни…
Жизнь прожита. Если вы спросите о ее главных ценностях, то вот они. Бегает внучка. Две другие мои внучки стали уже взрослыми.
Растут мои правнуки. Два сына, считаю, выросли полезными гражданами страны. Один — военный, другой — архитектор. Счастье видеть на склоне лет близких тебе и полезных для Родины людей — большое счастье. Но этого мало для человека. Важно еще чувствовать: жизнь прожита с пользой для общества. Я это чувствую. Я горжусь принадлежностью к партии коммунистов. Горжусь, что в трудный для Родины час я был нужен моему народу и отдал ему все, что имел.
Молодым людям я должен сказать о главной ценности в человеческой жизни. Я всякое повидал,
Очень хочу пожелать молодым людям: постигая мудрости бытия, помните: Родина — главное наше богатство. Цените и берегите это богатство. Думайте не о том, что может дать Родина вам. Думайте о том, что можете вы дать Родине. В этом главный ключ к хорошо осмысленной жизни.
Фото из архива В. Пескова. 30 апреля 1975 г.
Эльба на Москве-реке
Тридцать лет и девятнадцать дней разделяют две эти встречи. Первая состоялась 25 апреля 1945 года на мосту через Эльбу. Много снимков сделали журналисты в те радостные дни, но этот стал символом. Фотография обошла много газет и журналов, стала историческим документом.
Советский лейтенант Александр Сильвашко и младший лейтенант американской армии Уильям Робертсон. Обоим в тот год было по 20 лет.
Годы, большие расстояния и сложности жизни разделяли этих людей. Они ничего не знали о судьбе друг друга. Но, как выяснилось теперь, для каждого встреча 1945 года стала важным, полным глубокого смысла событием.
Сами люди не затерялись в жизни. Уильяма Робертсона журналисты разыскали в городе Лос-Анджелесе. Отвечая на вопросы о прожитом, он сказал: «Спросите меня, какой день жизни я хотел бы пережить снова?» — и отвечу: «Тот, когда я обнял русского солдата на мосту через Эльбу».
Александр Сильвашко все эти годы жил в белорусском селе Колки и тоже помнил апрель 45-го, берег фотографии и солдатские реликвии тех дней.
Новая встреча этих людей — событие не только их личной жизни. Это символ желанного для советского и американского народов дружелюбия, стремления жить на земле, соблюдая добрососедство.
Встреча состоялась вчера в Москве, в Комитете ветеранов войны. Мгновение, когда двое людей обнялись, было очень волнующим. Потом пошел разговор, расспросы, вопросы… Жизнь у обоих сложилась ладно. Уильям Робертсон стал профессором-нейрохирургом. Александр Сильвашко после войны решил учить детей, кончил университет и вот уже двадцать шесть лет занят любимым делом.
Сейчас он директор школы.
Как и в 45-м году, журналисты вчера не жалели пленки. Мы помещаем тут снимок, какой хотели увидеть два ветерана. Они попросили: «Снимите нас так же, как в 45-м году…»
За тридцать лет много воды утекло в Эльбе, в Миссисипи, в Москве-реке. Но разве не радостно видеть людей, сохранивших друг к другу добрые чувства?
Фото В. Пескова и из архива автора.