Полное собрание сочинений. Том 14. Таежный тупик
Шрифт:
Мы разложили старые фотографии. И Сергей Афанасьевич выбрал одну, где четверо ребятишек счастливо прильнули к отцу. «Прямо как воробьи. Одежонка — глядеть было больно, но уныния, как видите, нет. В этом возрасте все они уже нам с матерью помогали».
Размышляя о воспитании сыновей, Сергей Афанасьевич вспомнил некрасовский стих о мальчишке с лошадкой, везущей хворосту воз. «Сколько было тому крестьянскому сыну?
Шестой миновал. Вот, семи еще нет, а уже в руках вожжи. И не игрушечные! Серьезное дело у человека — «отец, слышишь, рубит, а я отвожу». Вот так и мои вырастали».
В картинке из жизни русского
Старший Иван в десять лет был уже у отца на прицепе.
Отец — на тракторе, сын — на плуге. Отец заболел — сын сразу его заменил, а на прицепе уселся Генка. Пересел Иван на комбайн — Генке передал трактор. Так обучались механизации.
«Иногда жалко было будить — мальчишки еще. Подойду, поглажу ладонью по голове, морщатся — рано… А однажды, помню, сам занемог и проспал. Открываю глаза — у постели Иван: «Батя, нам пора в поле…» Век не забуду этой минуты. Все болячки мои как рукою сняло».
При таком воспитании, многие это знают, дети в деревенских домах очень рано и естественным образом постигают грамоту трудовой жизни. В десять лет ребятишки Садовниковых уже могли запрячь лошадь, водили ее в поводу бороздой, а в двенадцать каждый из них ходил уже за сохой. «Смешно было видеть: ручки сохи Генка держит на уровне головы, но шагает, ведет уверенно борозду. Свою картошку, бывало, опашет и за малую плату опашет соседям».
В тринадцать лет все пятеро сыновей умели косить, метать копны, держали уверенно грабли, вилы, топор, шило, рубанок. Умели постричь овец, починить обувь, корову могли подоить, варили обед.
Когда Ивану было пятнадцать, а Сергею два года, пятерым братьям выпал, пожалуй, самый трудный в жизни экзамен. Отца уложили в госпиталь, и в это же время тяжело заболела, надолго слегла в больницу и мать. Все нехитрое, однако и непростое хозяйство дома легло на плечи мальчишек. Иван подымался, как мать, с зарею. Доил корову, провожал ее в стадо, варил еду, кормил братьев и вместе с ними бежал потом в школу. Анатолий и Сашка мыли полы и нянчили младшего брата. Геннадий управлялся с курами и гусями, чистил корову и лошадь, кормил поросенка. И все по очереди навещали мать и отца. «Учеба, конечно, у всех в этот год маленько хромала, но по труду я мысленно всем им ставил пятерки. Их усердие, можно сказать, нас с матерью и подняло».
В деревенском труде есть особенности. Работать в горячее время надо не по часам, а по солнцу — от восхода и до заката. «В посевную, в сенокос, жатву не переводишь дыханье, полнормы спишь. Иначе нельзя. В такое время не то что день, час кормит год». Но есть в сельской жизни, у сельских работ радость, со всеми заботами сплетенная воедино. «Пашем, бывало, с Иваном.
От пыли у малого носа не видно. Завернем к озеру — раздевайся! Полчаса полощем с ним телеса, на песке полежим, малины в укромном месте насобираем, раза два наблюдали, как лоси к воде подходили… Поговорите с ребятами, они это помнят лучше, чем я. Расскажут, как строили лодку, как логово волка нашли, как подобрали на пашне зайчат, как наблюдали за цаплей, ловившей у стога мышей. Мне, взрослому человеку, воспоминания эти сейчас вот, признаюсь, согрели душу. Для них же эти радости детства воедино соединились с трудом на земле, с представленьем
Вот и вся педагогика, все секреты воспитания пятерых сыновей. Из книжных мудростей в дело пошел один лишь образ — «мужичок с ноготок». Ничего другого Сергей Афанасьевич попросту и не знал. Но опыт собственной жизни, мудрость сельского человека, личный пример сделали свое дело. «Все, что надо, умеют. Работать любят. Дружны. Мать с отцом почитают.
Местом, где живут, дорожат. Внуков нам нарожали. Чего же еще?»
— Отчего у других отцов-матерей не получается так?
Сергей Афанасьевич мнет в руках ремешок для телеги, на которой молоко возит.
— Да как вам сказать, причин-то разных немало. Вон видели двор? Немудрящий — куры, корова, лошадь, свинья, четыре овцы. Но как без двора? Нет скотины — нет и еды на столе.
Но скотина требует глаза, и рук, и всяких забот. И навоз-то он пахнет навозом! Я считаю, человек деревенский этот запах должен любить.
Сыновьям всегда говорил: «Что воняет в сарае — то пахнет на сковородке». И с детства они убедились: не пустые слова! А иные мать и отец рассуждают иначе. Мы в навозе копались — дети пусть людьми поживут.
Ну и, конечно, в доме таком дети спешат от навоза подальше.
— Счастливыми приезжают сюда?
— Кто поймет, какой оно масти, людское счастье? Иной приезжает летом на «Жигулях».
Видимость вроде бы неплохая. А слово за слово — ничего, окромя «Жигулей», за душою не сыщешь. Соберут грибов-ягод, у матери сала прихватят — и до свидания, до нового лета!
— Но, слышно, и насовсем приезжают?..
— Да, пять-шесть семей назову. Вернулись! И этих теперь уже с места не двинешь. Все повидали, о всем имеют суждение не по слухам. Наш Геннадий — наилучший пример…
Геннадий окончил в Пскове сельскохозяйственный техникум, но на семейном совете сказал: отец, я хочу поглядеть жизнь. Отец подумал и ответил в том смысле, что никому не заказано жизнь поглядеть. Езжай. Но, если почувствует сын, что лучшее для него место тут, у псковских озер, пусть приезжает без колебаний.
Геннадий уехал строить КамАЗ. Два года работал на самосвале. Потом пересел на автобус и работал еще восемь лет. Стал горожанином.
И жизнь, можно считать, сложилась вполне хорошо: получил большую квартиру, родились два сына. Каждое лето Геннадий с семьей приезжал в Грибно. Были ягоды и грибы, было купанье в озерах, но заходил Геннадий и в правленье колхоза, подолгу толковал о жизни с отцом. А в этом году весною приехал и, обнявшись с отцом и матерью, прямо на пороге сказал: «Все. Мое место тут».
— Ну и сразу же в шесть топоров стали ладить Геннадию дом…
Один из внуков Сергея Афанасьевича — третье поколение семьи Садовниковых.
* * *
В новом доме я застал важный момент: опробование только что сложенной печи. Из трубы, как из паровоза на крутом перегоне, валил дымище. А в звонком, ничем пока не заставленном доме пахло смоляными дровами, стружкой, подсыхающей глиной.