Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Набег

Толстой Лев Николаевич

Посылая гонорар за «Набег», Некрасов писал Толстому:

6 Апреля 1853. Спб.

Милостивый Государь,

Лев Николаевич,

Вероятно, вы недовольны появлением вашего рассказа в печати. Признаюсь, я долго думал над измаранными его корректурами - и наконец решился напечатать, сознавая то убеждение, что, хотя он и много испорчен, но в нем осталось еще много хорошего. Это признают и другие. Во всяком случае это для вас мерка, в какой степени позволительны такие вещи, и впредь я буду поступать уже сообразно с тем, что вы мне скажете, перечитав ваш рассказ в печатном виде.

При сем прилагаются 75 р. сер., следующие вам за этот рассказ.

Пожалуйста не падайте духом от этих неприятностей общих всем нашим даровитым литераторам.

Не шутя, ваш рассказ еще и теперь очень жив и грациозен, а был он чрезвычайно хорош. Теперь некогда, но при случае я вам напишу более. Не забудьте Современника, который рассчитывает на ваше сотрудничество.

Примите уверение в моем истинном почтении

Н. Некрасов. [32]

Несмотря на утешения Некрасова, Толстой, видимо, долго находился под тяжелым впечатлением цензурного произвола.

32

«Круг». Альманах. Книга шестая. М. 1927. стр. 188

В мае он писал брату С. Н. Толстому: «Детство было испорчено, а Набег так и пропал от цензуры. Всё, что было хорошего, всё выкинуто или изуродовано». [33]

В 1856 г. «Набег» появился в книжке «Военные рассказы графа Л. Н. Толстого. Санктпетербург. 1856», где он занимает стр. 1-57. Цензурная дата книжки, изданной книгопродавцем А. И. Давыдовым, - 11 мая 1856 г., но в свет она вышла в конце сентября или в начале октября.

33

ППС. XXI, 127.

26 августа Давыдов извещал Толстого, что «книга «Военные рассказы» на сих днях печатанием кончится», что она будет состоять из 17 печатных листов, и что, по мнению Н. А. Некрасова, цена 2 р., а с пересылкой для иногородних в 2 р. 50 к., слишком высока: не лучше ли назначить цену в 1 р. 50 к. и в 2 р.? 20 сентября Д. Я. Колбасин писал Толстому, что «Давыдов окончил печатание». [34]

Насколько выиграл текст «Набега» при новых цензурных условиях, значительно более мягких после Николаевской эпохи, видно опять-таки из «Печатных вариантов «Набега» по тексту «Современника» 1853 г. № 3», где журнальный текст сравнивается именно с текстом «Военных рассказов», который мы воспроизводим в настоящем издании.

34

По подлинникам из архива Толстого, хранящимся в Публичной библиотеке Союза ССР им. Ленина.

Выбор этого текста, как канонического, требует особого пояснения в связи с историей печатания «Набега» вообще.

После 1856 г., вплоть до 1911 г., все издания давали «Набег» по тексту «Военных рассказов» с очень немногочисленными и чисто случайными разночтениями.

В 1911 г. вышло XII изд. «Сочинений» Толстого, где С. А. Толстая дала новый, более пространный текст «Набега». В примечании (т. 11. стр. 67) она объяснила, что это произведение «для настоящего издания исправлено и значительно дополнено по рукописи».

Чтобы уяснить себе характер дополнений, нужно прежде всего решить, что представляет из себя та рукопись, из которой они брались.

Нет никакого сомнения, что С. А. Толстая разумела ту рукопись, которая выше условно названа третьей редакцией, и которую мы сравнивали с текстом «Набега» в «Военных рассказах».

К какому же моменту творческой истории «Набега» относится данная рукопись? Быть может, это черновой текст, который был перед глазами помогавших Толстому переписчиков, и для них были расставлены им NB и сделаны обозначения: «н[овая] с[трока]»? Быть может, с этого

текста, в конце концов, сам Толстой снял копию, отправленную в «Современник»? За утвердительный ответ говорят, как-будто, такие подробности, как деление рассказа на части не цифрами глав, а чертами, о чем Толстой писал Некрасову, и значок (хотя и не такой, какой указан в письме) на варианте портрета Розенкранца, вложенном в первую часть рукописи. Но примечания помещены не в конце, а под строкой, что противоречит указаниям письма Толстого к Некрасову. Во всяком случае, у нас нет совершенно определенных данных, чтобы поставить знак равенства между рукописью третьей редакции и той, неизвестной нам, рукописью «Набега», которая была отправлена в «Современник». Не говорим уже о корректурах, которые не сохранились, а в них Толстой обычно делал большие поправки.

Быть может, рукопись третьей редакции та самая, с которой снималась копия для печатания «Набега» в «Военных рассказах»? И на этот вопрос мы не имеем права дать утвердительный ответ. Заглавие в ркп. иное, чем в сборнике «Военных рассказов». В сборнике текст разделен на главы, в рукописи такого деления нет. Корректуры «Набега» в «Военных рассказах» до нас не дошли. Если сравнить рукопись третьей редакции с текстом сборника, оставляя в стороне взятые С. А. Толстой добавления, то местами окажется довольно значительная близость, в некоторых абзацах почти полное совпадение, местами же значительные расхождения (см., например, варианты №№ 7, 8, 10, стр. 228–231), и, особенно не зная корректур, нельзя сказать утвердительно, что именно с данной рукописи снималась копия, по которой печатался текст «Набега» в «Военных рассказах».

В итоге нужно признать, что, делая добавления по ркп. третьей редакции к тексту «Набега», как он дан в «Военных рассказах», С. А. Толстая создавала новый, «сводный» текст «Набега».

По всей вероятности, делая дополнения, С. А. Толстая прежде всего руководилась желанием восстановить цензурные пропуски. Но установить, что могло быть выкинуто цензурой и что могло быть выпущено самим Толстым, она могла лишь так же приблизительно, как и мы. Приходилось руководствоваться чисто-субъективным взглядом, особенно опасным в данном случае: с самого начала работы над «Набегом», как мы знаем, Толстой тщательно изгонял из него «сатиру», которую, с другой точки зрения, уничтожала, конечно, и цензура.

Выбор дополнений, которые, как будто, не преследовали целей восстановления цензурных вымарок, а могли диктоваться художественными соображениями, тоже очень субъективен. Почему, например, не взято место об образке, который прислала капитану мать, и который он надел, отправляясь в набег (см. вар. № 10, стр. 231)?

На субъективный выбор С. А. Толстой не оказывала влияния та оценка, которую Л. Н. Толстой, со слов брата Н. Н. Толстого, дал отдельным местам рассказа, отмечая их по пятибалльной системе. Места, оцененные единицей и двойкой, вошли в добавления С. А. Толстой.

Нельзя забывать, при рассмотрении дополненной редакции «Набега», что 7 декабря, принявшись за усиленную работу над рассказом, Толстой записал в дневнике: «ежели я еще буду переделывать, то выйдет лучше, но совсем не то, что я сначала задумал». А после этой записи как раз и начались усиленные переделки и переписывания «Набега». Одним из основных правил при этой работе было то, которое Толстой 16 октября 1853 г. записал себе для неизменного руководства: «Перечитывая и исправляя сочинение, не думать о том, что нужно прибавить (как бы хороши ни были приходящие мысли), если только не видишь неясности или недоказанности главной мысли, а думать о том, как бы выкинуть из него как можно больше, не нарушая мысли сочинения (как бы ни были хороши эти лишние места)». Если «Набег» для «Современника» писался еще тогда, когда это «правило» не всегда с надлежащей строгостью исполнялось Толстым, находилось еще в процессе выработки, проверялось на опыте работы, в том числе и над «Набегом», то ко времени издания «Военных рассказов» Толстой уже действительно руководился им.