Полное собрание сочинений. Том 39. Статьи 1893-1898 гг.
Шрифт:
Можно было говорить это тогда, когда еще не было тех сотен и тысяч людей, преждевременно умирающих в жестоких страданиях только оттого, что они приучились пить пьяные напитки и не могут уже удержаться от употребления их. Хорошо было говорить, что вино есть безвредное удовольствие, когда мы еще не видали тех сотен и тысяч голодных, замученных жен и детей, страдающих только оттого, что мужья и отцы их приучились к вину. Хорошо было говорить это, пока мы не видали еще тех сотен и тысяч преступников, наполняющих тюрьмы, ссылки и каторги, и распутно погибших женщин, впавших в это положение только благодаря вину. Хорошо было говорить это, пока мы не знали, что сотни тысяч людей, которые могли бы прожить свою жизнь на радость себе и людям, погубили свои
И потому нельзя уже в наше время говорить, что питье или непитье вина есть дело частное, что мы не считаем для себя вредным умеренное употребление вина и не хотим никого учить и сами не хотим быть никем поучаемы, что не нами началось, не нами и кончится. Этого уже нельзя говорить теперь: употребление вина или воздержание от него в наше время не частное дело, а дело общее.
Теперь все люди — всё равно, хотят ли они, или не хотят этого, — разделены на два лагеря: одни борются против употребления бесполезного яда, пьяных напитков и словом и делом, не употребляя вина и не угощая им; другие поддерживают и словом и, сильнее всего, примером употребление этого яда; и борьба эта идет теперь во всех государствах и вот уже лет двадцать с особенной силой в России.
«И когда не знали, то не было на вас и греха», говорил Христос. Теперь же мы знаем, что делаем и кому служим, употребляя вино и угощая им, и потому, если мы, зная грех употребления вина, продолжаем пить или угощать им, то у нас уже нет никакого оправдания.
И пусть не говорят, что нельзя не пить и не угощать при известных случаях — на праздниках, свадьбах и тому подобных случаях, — что так делают все, что так делали наши отцы и деды, и потому нельзя нам одним выделяться из всех. Это — неправда: наши деды и отцы оставляли те злые и вредные обычаи, зло которых стало для них явно; так и мы обязаны оставлять то зло, которое стало явным в наше время. А то, что вино стало ужасным злом в наше время, в этом не может уже быть сомнения. Как же, зная, что употребление пьяных напитков есть зло, губящее сотни тысяч людей, я буду угощать этим злом друзей, собравшихся ко мне на праздник, крестины или свадьбу?
Не всегда всё было так, как теперь, а всё изменялось от худшего к лучшему, и изменялось не само собой, а людьми, исполнявшими то, чего от них требовали их разум и совесть. И теперь наш разум и наша совесть самым настоятельным образом требуют от нас того, чтобы мы перестали пить вино и угощать им.
Обыкновенно считают достойными осуждения, презренными людьми тех пьяниц, которые по кабакам и трактирам напиваются до потери рассудка и так уже пристрастились к вину, что не могут удержаться и пропивают всё, что имеют. Те же люди, которые покупают на дом вино, пьют ежедневно и умеренно и угощают вином своих гостей в тех случаях, когда это принято, — такие люди считаются людьми хорошими и почтенными и не делающими ничего дурного. А между тем эти-то люди более пьяниц достойны осуждения.
Пьяницы стали пьяницами только оттого, что не пьяницы, не делая себе вреда, научили их пить вино, соблазнили их своим примером. Пьяницы никогда не стали бы пьяницами, если бы не видали почтенных, уважаемых всеми людей, пьющих вино и угощающих им. Молодой человек, никогда не пивший вина, узнаёт вкус и действие вина на празднике, на свадьбе у этих почтенных людей, не пьяниц, а пьющих и угощающих при известных случаях.
И потому тот, кто пьет вино, как бы он умеренно ни пил его, в каких бы особенных, всеми принятых случаях ни угощал бы им, делает великий грех. Он соблазняет тех, кого не велено соблазнять, про которых сказано: «горе тому, кто соблазнит единого из малых сих»
Говорят: не нами началось, не нами и кончится. Нет, нами и кончится, если только мы поймем, что для каждого из нас питье или непитье вина не есть дело безразличное, что каждой бутылкой купленной, каждой рюмкой выпитого вина мы служим тому страшному дьявольскому делу, от которого гибнут лучшие силы человеческие;
И потому кто бы ты ни был, читатель: юноша ли, еще только готовящийся к жизни, или взрослый человек, уже учреждающий жизнь, хозяин-мужчина или женщина-хозяйка, пли стареющий человек, когда уже близко время отчета о совершенных тобою делах, богатый ли ты, или бедный, знатный или неизвестный, — кто бы ты ни был, тебе уже нельзя оставаться посредине между двумя лагерями, ты неизбежно должен избрать одно из двух: противодействовать пьянству или содействовать ему, — служить богу или маммоне.
Если ты молодой человек, еще никогда не пивший, еще не отравленный ядом вина, — дорожи своей неиспорченностью и свободой от соблазна. Если ты вкусишь соблазна, тебе уже труднее будет побороть его. И не верь, чтобы вино увеличило твое веселье. В твои годы свойственно веселье истинное, хорошее веселье, и вино только из истинного, невинного веселья сделает твое веселье пьяным, безумным и порочным. Главное же, берегись вина, потому что в твои годы тебе труднее всего воздержаться от других соблазнов; вино же ослабляет в тебе самую нужную в твоем возрасте силу разума, противодействующую соблазнам. Выпивши, ты сделаешь то, чего и не подумал бы сделать трезвый. Зачем же тебе подвергать себя такой страшной опасности?
Если же ты взрослый человек, уже сделавший себе привычку из употребления пьяных напитков или начинающий привыкать к ним, — поскорее, пока еще есть время, отвыкай от этой ужасной привычки, a то не успеешь оглянуться, как она уже овладеет тобой, и ты можешь сделаться таким же, как те безвозвратно погибшие пьяницы, которые погибли от вина. Все они начинали так же, как и ты. Если же бы ты и сумел удержаться во всю жизнь свою на умеренном употреблении пьяных напитков и сам не сделался бы пьяницей, то, продолжая пить вино и угощать им, ты сделаешь, может быть, пьяницей своего младшего брата, свою жену, детей, которые не будут иметь, как ты, силы остановиться на умеренном употреблении вина. Главное же — пойми то, что на тебе, как на человеке, находящемся в самом сильном возрасте жизни, на хозяине или хозяйке дома, руководителе жизни, лежит обязанность руководить жизнью твоих семейных. И потому, если ты знаешь, что вино не приносит никакой пользы, производит великое зло людям, то не только ты не обязан рабски повторять то, что делали отцы и деды, — употреблять вино, покупать его и угощать им, — а напротив, обязан отменить этот обычай и заменить его другим.
И не бойся, чтобы отмена обычая пить вино на праздниках, крестинах, свадьбах очень оскорбила и возмутила людей. Во многих местах уже начинают делать это, заменяя угощение вином угощениями вкусной едой и непьяными напитками; и люди только в первое время, и то самые глупые, удивляются, но скоро привыкают и одобряют.
Если же ты старый человек, в том возрасте, когда тебе не нынче-завтра придется давать отчет богу о том, как ты служил ему, и ты, вместо того чтобы отвращать молодых, неопытных людей от вина, страшное зло которого ты не мог не видеть в продолжение твоей жизни, соблазняешь ближних своим примером, напиваясь вином или угощая им, — ты совершаешь великий грех.
Горе миру от соблазнов! Соблазны должны войти в мир, но горе тому, через кого они входят.
Только бы мы поняли то, что в деле потребления вина нет теперь средины, и хотим мы или не хотим этого, мы должны выбрать одно из двух: служить богу или маммоне.
«Кто не со мною, тот против меня; и кто не собирает со мною, тот расточает» (Мф. XII, 30).
КАК ЧИТАТЬ ЕВАНГЕЛИЕ И В ЧЕМ ЕГО СУЩНОСТЬ?
В том, что преподается как учение Христа, так много странного, неправдоподобного, непонятного, даже противоречивого, что не знаешь, как надо понимать его.