Полное собрание сочинений. Том 4. Красная комната
Шрифт:
Что же сказал свет? Вот что сказал свет:
— А этот Фальк женился?
— Да на ком же?
— На учительнице.
— Фу, чёрт! — Этакой в синих очках и со стриженными волосами? — Дальнейших подробностей спрашивающий не хотел знать. Если же другой сказал бы ему: «он женился на дочери Кохстрома», тогда второй вопрос был бы:
— Много за ней дали?
Других вопросов свет не предлагает, и это хорошо. Но свет требует еще, чтобы они были счастливы, не то — горе им!
Когда она возвращается из школы, усталая от работы, огорченная каким — нибудь унижением, раздосадованная неудачей, и встречает на улице подругу, которая хватает ее за руку и говорит:
— У тебя несчастный вид, Елизавета!
Тогда — горе ему!
Если он возвращается из своего присутствия с отчаянием в сердце, так как его обошли повышением, и встречает друга, который находит, что у него убитый вид, — тогда горе ей!
Зимний вечер. Год или несколько лет спустя. Она сидит у своего письменного стола в комнате и поправляет сочинения, а он сидит у своего стола и подсчитывает имущественные обложения. Перья скрипят, часы тикают и кипит чайник. Когда он поднимает голову от своих бумаг, он видит по её ласковому лицу, что она тоже собирается взглянуть. И взгляды их встречаются, и они кивают друг другу, как будто они давно не видались; и потом они опять пишут.
Наконец, он устает.
— Не поболтаем ли мы немного, — говорит он. И она не противоречит, и решение принимается абсолютным большинством.
О чём они болтают?
Об этом спросил однажды насмешник Борг, уверяя, что брак немыслим с естественно-научной точки зрения; в качестве аксиомы устанавливает он, что должно наступить мгновение, когда обо всём будет переговорено и все мысли и взгляды будут известны; тогда-то должно наступить абсолютное молчание!
Дурак!