Полное собрание сочинений. Том 5. Май-декабрь 1901
Шрифт:
Датская с.-х. статистика дает сведения о распределении хозяйств за 1873, 1885 и 1895 годы, причем все хозяйства делятся на 11 групп: без земли, до 0,3 ha (точнее: до 732 гарткорна), 0,3–2,5 ha, 2,5–10 ha, 10–20, 20–40, 40–80, 80–120, 120–200, 200–300, 300 и сверх того. Чтобы не слишком раздроблять внимание читателя, мы соединим эти группы в 6 более крупных групп.
Прежде всего из этих данных вытекает тот основной вывод, который упускает постоянно из виду буржуазная политическая экономия и идущие по ее стопам ревизионисты. Это – тот вывод, что громадное большинство земель в Дании находится в руках капиталистически хозяйничающих земледельцев. Не может подлежать сомнению, что не только хозяева, имеющие по 120 и более того гектаров земли, ведут хозяйство при помощи наемного труда, но также и хозяева с 40 и более гектарами земли. Эти две высшие группы составляли в 1895 году всего 11 %
Необходимо заметить при этом, что в Дании, как и в других европейских странах с вполне установившимся капиталистическим строем сельского хозяйства, доля высших, капиталистических групп в общей сумме национального хозяйства изменяется во времени довольно слабо. В 1873 г. у 13,2 % капиталистических ферм было 63,9 % всей земли; в 1885 г. у 11,5 % ферм – 62,3 % земли. Эту устойчивость крупного земледелия надо всегда иметь в виду, когда заходит речь о сравнении данных за разные годы, ибо в литературе очень часто можно наблюдать, как посредством таких сравнений, касающихся изменений в деталях, затушевывают основные черты данного общественно-экономического уклада.
Масса мелких хозяйств в Дании, как и в других европейских странах, играет ничтожную роль в общей сумме сельскохозяйственного производства. Общее число хозяйств с количеством земли до 10 ha составляло в 1895 г. 72,2 % всего числа хозяйств, земли же у них только 11,2 %. Это соотношение остается тоже постоянным в своей основе и в 1885 и в 1873 гг. Мелкие хозяйства принадлежат зачастую полупролетариям, немецкая статистика доказала это, как мы видели, по отношению к хозяйствам до 2 ha безусловно, а отчасти и по отношению к хозяйствам до 5 ha. Ниже, приводя данные о количестве скота в хозяйствах разных групп, мы увидим, что о действительно самостоятельном и сколько-нибудь прочном земледелии не может быть и речи по отношению к массе этих пресловутых представителей «мелкой культуры». 47,2 % хозяйств, т. е. почти половина – пролетарии и полупролетарии (без земли и до 2,5 ha); 25 %, т. е. еще четверть хозяйств (2,5–10 ha) нуждающихся мелких крестьян, – такова основа «процветания» сельскохозяйственного капитализма в Дании. Конечно, по данным, относящимся к количеству земли, можно только в самых общих чертах, в валовых итогах судить о стране с сильно развитым торговым скотоводством. Но данные о скотоводстве, подробно разбираемые нами ниже, только усиливают, как увидит читатель, сделанные выводы.
Теперь посмотрим, как изменялось с 1873 по 1895 год распределение земли в Дании между крупными и мелкими хозяйствами. Здесь нам сразу бросится в глаза типично-капиталистическое усиление крайностей и ослабление средних хозяйств. Процентная доля числа земледельческих хозяйств (т. е. не считая хозяйств без земли) увеличивается у мельчайших хозяйств до 2,5 ha: 27,9 % в 1873 г., 31,8 % в 1885 г. и 34,8 % в 1895 г. Эта доля уменьшается далее во всех средних группах и остается неизменной (0,7 %) только у самой высшей группы, с 120 и более ha. Процентная доля всей земли увеличивается в крупнейшем хозяйстве, 120 и более ha: 14,3 %—15,2 %—15,6 % за три указанные года, затем увеличивается менее значительно в среднем крестьянском хозяйстве (от 10 до 40 ha: 25,5 %—26,5 %– 26,8 %), при уменьшении доли всего числа хозяйств в этой группе; затем неправильно возрастает в хозяйстве с 2,5–10 ha (9,1 %—9,5 %– 9,4 %) и непрерывно увеличивается в мельчайшем хозяйстве (1,5–1,7–1,8). В результате – самая явственная тенденция к росту крупнейших и мельчайших хозяйств. Чтобы яснее представить это явление, надо взять средние размеры хозяйств по группам за разные годы. Вот данные этого рода:
Из этих данных мы видим, что размеры хозяйств в большинстве групп чрезвычайно устойчивы. Колебания ничтожны: 1–2 % (например, 279,8–282,3 ha или 22,01–22,28 ha и т. д.). Исключением являются только мельчайшие хозяйства, которые, несомненно, дробятся: уменьшение среднего размера таких хозяйств (до 2,5 ha) с 1873 по 1885 г. на 10 % (с 0,83 до 0,75 ha), тоже с 1885 по 1895 г. Общий прирост всего числа хозяйств идет в Дании при почти неизменном количестве всей земли (с 1885 по 1895 г. даже небольшое уменьшение общего количества земли). При этом большая часть прироста падает на мельчайшие хозяйства. Так, с 1873 по 1895 год все число хозяйств возросло на 30 752 хозяйства; число же хозяйств до 2,5 ha возросло на 27 166 хозяйств. Понятно, что при таком условии уменьшение среднего размера всех вообще хозяйств в Дании (15,5 ha в 1873 г., 14,1 в 1885 г. и 13,7 ha в 1895 г.) означает на деле исключительно дробление мельчайших хозяйств.
Еще более наглядным становится отмеченное нами явление, если взять более мелкое разделение групп. В предисловии к земледельческой статистике Дании за 1895 год («Danmarks Statistik etc. Danmarks Jordbrug». 4-de Raekke, Nr. 9, litra
Увеличиваются, следовательно, такие карликовые хозяйства, которые либо посвящены специальным культурам, либо означают «хозяйства» наемных рабочих.
130
«Статистика Дании и т. д. Земледелие Дании». 4 серия, № 9, литера С. Ред.
Этот вывод стоит отметить, потому что апологетическая профессорская «наука» склонна заключать из уменьшения среднего размера всех хозяйств вообще о побивании крупного производства мелким в земледелии. На деле мы видим прогресс самого крупного земледелия, устойчивость размеров хозяйства во всех группах, кроме самой мелкой, и дробление хозяйств в этой последней. Это дробление приходится приписать упадку и обнищанию мелкого земледелия: другое возможное объяснение, переход от агрикультуры в тесном смысле к скотоводству, не может быть принято относительно всех мельчайших хозяйств, ибо переход этот происходит во всех группах, как сейчас увидим. В такой стране, как Дания, для суждения о размерах хозяйства земледельцев гораздо важнее данные о скотоводстве, чем о площади земли, ибо на одной и той же площади возможны хозяйства разных размеров, когда скотоводство и молочное хозяйство развиваются особенно быстро.
Именно это явление и наблюдается, как известно, в Дании. «Процветание» датского сельского хозяйства зависит главным образом от быстрых успехов торгового скотоводства с вывозом молочных продуктов, мяса, яиц и т. д. в Англию. Здесь мы встречаемся с торжественным заявлением Пудора, что Дания «обязана колоссальным подъемом своего молочного хозяйства именно децентрализации своего скотоводства и скотоводческого хозяйства» (1. с, стр. 48, курсив Пудора). Неудивительно, что такое искажение фактов позволяет себе Пудор, чистейший торгаш по всей системе своих взглядов, абсолютно чуждый всякого понимания капиталистических противоречий. Но в высшей степени характерно, что за Пудором без критики плетется и мещанин Давид, но недоразумению числящийся в социалистах!
На деле именно Дания показывает нам особенно наглядно концентрацию скотоводства в капиталистической стране. Пудор мог прийти к обратному выводу только благодаря своему крайнему невежеству и извращению тех обрывков статистики, которые он приводит в своей книжонке. Пудор приводит – а Давид рабски повторяет – цифры, показывающие распределение всего числа скотоводческих хозяйств Дании по количеству скота. Выходит по Пудору, что 39,85 % всего числа имеющих скот хозяйств имеют только по 1–3 штуки, затем 29,12 % по 4–9 штук и т. д. Следовательно, заключает Пудор, большинство хозяйств – «мелкие»; «децентрализация» и т. д.
Во-первых, Пудор приводит неверные цифры. Это приходится отметить, ибо сей Пудор хвастливо заявляет, что в его труде можно найти все «новейшие» статистические данные, а ревизионисты «опровергают марксизм», ссылаясь на невежественных буржуазных кропателей. Во-вторых, и это главное, – прием аргументации Пудоров и Давидов слишком часто повторяется нашими кадетами {84} и народниками, чтобы не остановиться на нем. По такому приему рассуждения неизбежно придется заключить о «децентрализации» промышленности в самых передовых капиталистических странах, ибо везде и всегда процент мельчайших и мелких заведений наибольший, а процент крупных – ничтожный. Пудоры и Давиды забывают «мелочь»: сосредоточение преобладающей части всего производства в небольшой доле крупных предприятий.
84
Кадеты – члены конституционно-демократической партии, главной партии империалистической буржуазии в России. Партия кадетов была создана в октябре 1905 года; в состав ее входили представители либерально-монархической буржуазии, земские деятели из помещиков и буржуазные интеллигенты, прикрывавшиеся фальшивыми «демократическими» фразами в целях привлечения на свою сторону крестьянства. Видными деятелями кадетов были: П. Н. Милюков, С. А. Муромцев, В. А. Маклаков, А. И. Шингарев, П. Б. Струве, Ф. И. Родичев и др. Кадеты были сторонниками сохранения монархического строя, своей главной целью они считали борьбу с революционным движением и стремились поделить власть с царем и помещиками-крепостниками. В годы первой мировой войны кадеты активно поддерживали захватническую внешнюю политику царского правительства. В период Февральской буржуазно-демократической революции они старались спасти монархию. В буржуазном Временном правительстве кадеты проводили антинародную, контрреволюционную политику, угодную американо-англо-французским империалистам. После победы Великой Октябрьской социалистической революции кадеты выступали непримиримыми врагами Советской власти, принимали участие во всех вооруженных контрреволюционных выступлениях и походах интервентов. Находясь после разгрома интервентов и белогвардейцев в эмиграции, кадеты не прекращали своей антисоветской контрреволюционной деятельности.