Полное собрание сочинений. Том 6. Январь-август 1902
Шрифт:
В скобках заметим, что выгодный гешефт казна делает отчасти потому, что процент по денежным вкладам она неуклонно понижает, и этот процент стоит ниже процента по бумагам. Напр., в 1894 году процент по денежным вкладам равнялся 4,12 %, по бумагам – 4,34 %; в 1899 г. – 3,92 % и 4,02 %. Понижение процента есть, как известно, явление – общее всем капиталистическим странам и доказывающее наиболее наглядным и рельефным образом рост крупного капитала и крупного производства на счет мелкого, ибо размер процента определяется в последнем счете отношением между всей суммой прибыли и всей суммой вносимого в производство капитала. Точно так же нельзя обойти молчанием и того, что казна все сильнее эксплуатирует труд почтово-телеграфных чиновников: прежде они ведали только почту, потом прибавили телеграф, теперь взвалили на них же и операции по приему и выдаче сбережений (вспомним, что из 4781 кассы – 3718 почтово-телеграфных). Страшное усиление напряженности работы, удлинение рабочего дня – вот что означает это для массы мелких почтово-телеграфных служащих. А насчет платы им казна скаредничает, как самый прижимистый кулак: самым низшим, начинающим служащим платятся буквально голодные платы, и затем установлена бесконечная градация степеней с надбавкой по четвертачку или полтинничку, причем перспектива грошовой пенсии после сорока-пятидесяти лет
Но вернемся к употреблению капиталов касс. Мы видели, что 215 млн. р. кассы вкладывают (по воле российского правительства) в закладные листы земельных банков и 168 млн. р. в жел. – дорожные займы. Этот факт подал повод еще к одному, весьма распространенному в последнее время, проявлению буржуазного… то-бишь «критического» глубокомыслия. В сущности ведь – говорят нам Бернштейны, Герцы, Черновы, Булгаковы и им подобные – этот факт означает, что мелкие вкладчики в сберегательные кассы становятся собственниками железных дорог, владельцами закладных на землю. На самом деле, дескать, даже такие чисто капиталистические и колоссально крупные предприятия, как железные дороги и банки, все более децентрализуются, раздробляются, переходят в руки мелких собственников посредством покупки ими акций, облигаций, закладных листов и т. п., на самом деле растет число имущих, число собственников, – а эти узкие марксисты носятся с устарелой теорией концентрации и теорией обнищания. Если, напр., русские фабрично-заводские рабочие имеют, по статистике, 157 тыс. книжек в сберегательных кассах на сумму 21 млн. руб., то около 5 млн. руб. из этой суммы вложено в железнодорожные займы, около 8 млн. р. в закладные листы земельных банков. Значит, русские фабрично-заводские рабочие оказываются на целых пять млн. рублей собственниками жел. дорог и на целых восемь миллионов землевладельцами. Вот и толкуйте тут о пролетариате! Значит, рабочие эксплуатируют землевладельцев, ибо в виде процентов по закладным листам они получают частичку ренты, т. е. частичку прибавочной стоимости.
Да, именно таков ход рассуждения у новейших критиков марксизма… И – знаете ли что? – я готов, пожалуй, согласиться с тем широко распространенным мнением, что «критику» надо приветствовать, ибо она внесла движение в застоявшееся якобы учение, – готов вот на каком условии. Французские социалисты изощряли в свое время свои пропагандистские и агитаторские способности на разборе софизмов Бастиа, немецкие – на распутывании софизмов Шульце-Делича, нам же, русским, досталась, очевидно, на долю пока только компания «критиков». Так вот, я готов кричать: «да здравствует критика!» – под условием, чтобы мы, социалисты, как молено шире вносили в свою пропаганду и агитацию среди масс разбор всех буржуазных софизмов модной «критики». Согласны на это условие? – так по рукам! Кстати, буржуазия наша все больше отмалчивается, предпочитая защиту царских архангелов защите буржуазных теоретиков, и нам очень удобно будет брать «критиков» в качестве «адвокатов дьявола».
Через посредство сберегательных касс все большее число рабочих и мелких производителей становится участником крупных предприятий. Это факт несомненный. Но доказывает этот факт не возрастание числа собственников, a 1) рост обобществления труда в капиталистическом обществе и 2) растущее подчинение мелкого производства крупному. Возьмите малоимущего русского вкладчика. Имеющих до 100 руб. больше половины, как мы видели, именно 1618 тыс. с капиталом в 42 млн. руб., т. е. по 26 руб. на вкладчика. Этот вкладчик, значит, рублей на 6 «владеет» железными дорогами, рублей на 9 – «земельным имуществом». Становится ли он от этого «имущим» или «собственником»? Нет, он остается пролетарием, вынужденным продавать свою рабочую силу, т. е. идти в рабство к собственникам средств производства. «Участие» же его в «железнодорожном и банковом» деле доказывает только, что капитализм все теснее переплетает между собой отдельных членов общества и отдельные классы. Взаимозависимость между отдельными производителями была совершенно ничтожна при патриархальном хозяйстве; теперь она становится все больше. Труд становится все более общественным, предприятия все менее «частными», оставаясь все же почти всецело в руках частных лиц.
Своим участием в крупном предприятии мелкий вкладчик, несомненно, сплетается с этим предприятием. Кто извлекает пользу от этого сплетения? – Крупный капитал, который расширяет свои операции, платя мелкому вкладчику не более (а часто менее), чем всякому заимодавцу, и будучи тем более независим от мелкого вкладчика, чем эти вкладчики мельче и раздробленнее. Мы видели, что доля мелких вкладчиков даже в капитале сберегательных касс крайне мала. Насколько же ничтожна она в капитале железнодорожных и банковых воротил? Отдавая этим воротилам свои крохи, мелкий вкладчик тем самым попадает в новую зависимость от крупного капитала. О распоряжении этим крупным капиталом ему нечего и думать; «прибыль» его до смешного мала (на 26 руб. по 4 % = 1 рубль в год!). А вот зато в случае краха он теряет целиком даже и жалкие крохи. Не раздробление крупного капитала означает обилие этих мелких вкладчиков, а усиление могущества крупного капитала, получающего в свое распоряжение даже мельчайшие крохи «народных» сбережений. Не более самостоятельным хозяином становится мелкий вкладчик от участия в крупном предприятии, а более зависимым лицом от крупного хозяина.
Не успокоительный филистерский вывод о росте числа имущих вытекает из увеличения числа мелких вкладчиков, а революционный вывод об усилении зависимости мелких от крупных, об обострении противоречия между все более обобществляющимся характером предприятий и сохранением частной собственности на средства производства. Чем больше развиваются сберегательные кассы, тем больше становится заинтересованность мелких вкладчиков в социалистической победе пролетариата, которая одна только сделает их не фиктивными, а настоящими «участниками» и распорядителями общественного богатства.
«Искра» № 17, 15 февраля 1902 г.
Печатается по тексту газеты «Искра»
Доклад редакции «Искры» совещанию (конференции) комитетов РСДРП {105}
5 марта 1902 г.
Товарищи! Мы получили только третьего дня извещение о созыве совещания на 21-ое марта вместе с совершенно неожиданным сообщением, что первоначальный план устроить конференцию заменен планом устроить партийный съезд. Кем совершена эта внезапная и немотивированная замена, мы не знаем. С своей стороны, мы находим ее крайне неудачной, мы протестуем против таких быстрых перерешений
105
Написанный В. И. Лениным доклад редакции «Искры» предназначался для конференции комитетов и организаций РСДРП, состоявшейся 23–28 марта (5–10 апреля) 1902 года в Белостоке. На конференции были представлены Петербургский и Екатеринославский комитеты РСДРП, «Союз южных комитетов и организаций РСДРП», ЦК Бунда и его Заграничный комитет, «Союз русских социал-демократов за границей» и редакция «Искры» (ее представитель, Ф. И. Дан, имел мандат от Заграничной лиги русской революционной социал-демократии). По вине организаторов конференции – «экономистов» делегат редакции «Искры» опоздал к началу конференции, а представитель русской организации «Искры» Ф. В. Ленгник вообще не попал на конференцию, хотя в Белосток приехал своевременно; представитель Нижегородского комитета (искровского направления) А. И. Пискунов, приехавший в Белосток раньше Дана, заявил протест по поводу отсутствия на конференции представителей организаций искровского направления и вскоре уехал. «Экономисты» и поддерживавшие их бундовцы намеревались превратить конференцию во II съезд РСДРП, рассчитывая укрепить таким путем свое положение в рядах русской социал-демократии и парализовать растущее влияние «Искры». Эта попытка, однако, не удалась как из-за сравнительно узкого состава конференции (было представлено только четыре из действовавших в России организаций РСДРП), так и из-за обнаружившихся на конференции глубоких принципиальных разногласий; в частности, с резкими возражениями против превращения конференции в партийный съезд выступал делегат «Искры», доказывая неправомочность и неподготовленность такого съезда.
На Белостокской конференции были приняты резолюция о конституировании и принципиальная резолюция, предложенная делегатом ЦК Бунда с поправками представителя «Союза южных комитетов и организаций РСДРП» (делегат «Искры», предложивший свой проект принципиальной резолюции, голосовал против); был также утвержден текст первомайского листка, в основу которого был положен проект, выработанный редакцией «Искры» (см. «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. I, 1954, стр. 28–31). Конференция избрала Организационный комитет для подготовки второго съезда партии в составе представителей «Искры» (Ф. И. Дан), «Союза южных комитетов и организаций РСДРП» (О. А. Ерманский) и ЦК Бунда (К. Портной). Вскоре после конференции большинство ее делегатов, в том числе два члена OK, были арестованы полицией. Новый Организационный комитет для подготовки II съезда РСДРП был образован в ноябре 1902 года в Пскове на совещании представителей Петербургского комитета РСДРП, русской организации «Искры» и группы «Южный рабочий».
Чтобы убедиться в необходимости этого, достаточно, по нашему мнению, всмотреться внимательнее в список вопросов (Tagesordnung) съезда, сообщенный нам тоже только третьего дня, причем мы не знаем, есть ли это только проект Tagesordnung'a, предлагаемый одной организацией или несколькими. Список намечает девять вопросов, подлежащих обсуждению съезда, в следующем порядке (излагаю содержание вопросов сокращенно): А) Экономическая борьба; В) Политическая борьба; С) Политическая агитация; D) 1 мая; Е) Отношение к оппозиционным элементам; F) Отношение к революционным группам, не входящим в партию; G) Организация партии; Н) Центральный орган и I) Заграничное представительство и заграничные партийные организации.
Во-первых, этот список своей архитектурой и редакцией отдельных вопросов неотразимо производит впечатление «экономизма». Мы не думаем, конечно, чтобы организация, предлагающая этот список, держалась и по сю пору «экономических» воззрений (хотя до некоторой степени это и не совсем невозможно), но мы просим товарищей не забывать, что надо считаться и с общественным мнением международной революционной социал-демократии и с распространенными еще у нас остатками «экономизма». Подумайте только: передовая партия политической борьбы собирает съезд в момент величайшего напряжения всех революционных и оппозиционных сил страны, начавших прямой натиск на самодержавие, – и вдруг во главу угла мы ставим «экономическую борьбу», за которой только следует «политика»!! Разве это не копирует то традиционное заблуждение наших «экономистов», будто политическая агитация (resp. [143] борьба) должна следовать за экономической? Разве можно себе представить, чтобы какая-либо европейская социал-демократическая партия в революционный момент вздумала выдвинуть на первое место среди всех вопросов вопрос о профессиональном движении? Или возьмите это отделение вопроса о политической агитации от вопроса о политической борьбе! Разве не сквозит тут обычное заблуждение, противополагавшее политическую агитацию политической борьбе как нечто принципиально отличное, нечто принадлежащее к иной стадии? Или, наконец, как объяснить себе, что демонстрации прежде всего фигурируют в списке вопросов, как средство экономической борьбы!?? Нельзя же забывать, в самом деле, что в настоящее время целый ряд чужих по отношению к социал-демократии элементов обвиняет всю социал-демократию в «экономизме»: обвиняет и «Накануне», и «Вестник Русской Революции», и «Свобода», обвиняет даже (даже!) «Русское Богатство». Нельзя забывать, что, каковы бы ни были резолюции конференции, самый уже список вопросов останется историческим документом, на основании которого будут судить о высоте политического развития всей нашей партии.
143
Respective – или. Ред.
Во-вторых, список поражает тем, что выдвигает (за несколько дней до съезда!) такие вопросы, которые надо обсуждать только при полной подготовке их, при возможности принять действительно определенные, действительно понятные решения, – иначе лучше вовсе не обсуждать их пока. Напр., пункты и F: отношение к оппозиционным и другим революционным направлениям. Необходимо заранее всесторонне обсудить эти вопросы, составить доклады по ним, выяснить различие имеющихся оттенков – и только тогда принимать резолюции, которые бы давали на самом деле нечто новое, которые бы могли служить реальным руководством для всей партии, а не только повторяли какое-нибудь традиционное «общее место». Подумайте в самом деле: можем ли мы в несколько дней выработать обстоятельное, мотивированное и считающееся со всеми практическими надобностями движения решение вопросов об отношении к «революционно-социалистической группе «Свобода»» или к новоявленной «партии социалистов-революционеров»? Мы уже не говорим о том, какое, по меньшей степени, странное впечатление произведет на всех упоминание о революционных группах, не входящих в партию, наряду с умолчанием о таком важном вопросе, как отношение к Бунду и пересмотр трактующих о нем параграфов решений 1-ого съезда партии?