Полное собрание сочинений
Шрифт:
Бубрынёв взял лежащий перед ним приказ и, открыв последнюю страницу, размашисто подписал. Положив ручку, он протянул его Калиничу со словами:
– Все. Приказ подписан. Поздравляю с повышением, Леонид Палыч! Завтра же начинайте передавать дела своему преемнику, какого Вы сами облюбуете, и заниматься организацией нового отдела. Готовьтесь к постановке эксперимента на более высоком уровне. Чай теперь Ваша душенька довольна?
– Позвольте-позвольте, Иван Лукьяныч! Что ж это получается? Вы хотите присвоить мое открытие? Результаты моих многолетних – при этом, подпольных – творческих исканий? –
– Я? Что Вы, избави Бог! Ваши труды – это, как я Вам только что разъяснил, труды нашего института. Институт предлагает взять на себя заботы по их развитию и внедрению, предпринять все меры, необходимые для охраны касающейся их информации, а также Вас лично, как ее основного и пока что единственного носителя. Вы такой образованный, разумный и талантливый человек, а я вынужден Вам растолковывать буквально азбучные истины. Странно как-то, Леонид Палыч. Ей-Богу, странно.
– Простите, Иван Лукьяныч, заранее Вам говорю: втолковывать мне, что черное – это белое, совершенно бесполезно. Я, слава Богу, пока еще не маразматик и понимаю, что к чему. Вверенный вам институт не имеет к моему открытию ровным счетом никакого отношения. Любые попытки убедить меня в обратном обречены на провал. Странно, что мне приходится Вам это растолковывать! – сказал Калинич с непоколебимой уверенностью в своих силах.
– Как это не имеет отношения? Сейчас я Вас, индивидуалиста, разоблачу! – темпераментно выкрикнул академик. – А разве не институт предоставил Вам для Ваших экспериментов помещение, электроэнергию, приборы, материалы, станки, верстаки, приспособления, компьютеры и прочую оснастку? Вы что, платили нам арендную плату? Платили за электроэнергию и освещение, за амортизацию помещения и лабораторного оборудования, за обогрев, наконец? Разве не нам Вы обязаны высвобождением времени для проведения своих опытов? Представьте на мгновение, что Вы бы всего этого лишились. Смогли бы Вы тогда сделать то, что сделали?
– Я-то как-нибудь смог бы. И сделал бы наверняка – уверяю Вас. Быть может, чуть позже, но все равно сделал бы. А вот Вы без меня и сейчас этого не сделаете. Попробуйте, если не верите. У Вас ведь есть и оснащенные лабораторные помещения, и оборудование, и все прочее, только что названое Вами, а также и не названое, – спокойно, но жестко ответил Калинич.
– Да не об этом речь, в конце-то концов, – Бубрынёв всем корпусом подался вперед, так что край стола врезался ему в живот. – Леонид Палыч, Вы что, не хотите развития и внедрения Ваших работ? Не хотите выступать с докладами на всемирных научных симпозиумах, конгрессах и конференциях, черт возьми?
– Хочу. Очень даже хочу, Иван Лукьяныч. Но я не хочу кому-либо уступать свой приоритет. Я не желаю повторять судьбу Дага Энгельберта, Роя Планкетта, братьев Люмьер и им подобных. Понимаете? Я никому не открою секрета системы телепортации, пока не закреплю за собой приоритет самым надежным образом, – твердо сказал Леонид Палыч. – Пока весь мир не узнает, что Калинич и только Калинич открыл явление телепортации и впервые в мире построил систему ее реализующую.
– Никто не собирается лишать Вас пальмы первенства. Но не отметайте и своих ближайших коллег. Вы же не Кот, Который Гуляет Сам По Себе, гениальный Вы наш!
– Мне от Вас ничего не нужно. Я не сквалыга и не эгоист, каким Вы пытаетесь меня представить в моих собственных глазах. Мое открытие будет служить людям, причем исключительно в мирных и добрых целях. А своим приоритетом я не торгую.
– Я не предлагаю Вам торговать приоритетом. Сделать открытие и не поделиться с коллегами – недостойно ученого. Это прописная истина. Я взываю к Вашей совести – часть Вашего приоритета принадлежит нам по праву, поэтому уступите нам ее, как положено, вот и все.
Лицо Бубрынёва покрылось каплями пота, как будто он минуту назад прилично поработал киркой или лопатой. Он ослабил свой шикарный галстук и расстегнул верхние пуговицы тщательно отутюженной сорочки слепящей белизны, из-под которой выглянул клок густых и черных как смоль волос. В его мефистофельских глазах все ярче пылало адское пламя, в котором с диким неистовством прыгали бесы. В противоположность ему, Калинич оставался совершенно спокойным и полностью владел собой. От недавнего ступора и растерянности не осталось и следа.
– По праву, говорите? Нет уж – извините. Права отбирать чужое не имеет никто, – холодно и твердо сказал Калинич.
Бубрынёв понял, что его первая атака успешно отбита, и решил начать наступление с другого фланга:
– Леонид Палыч, Вы – ученый с огромным стажем и отлично знаете, что в наше время невозможно делать серьезную науку в одиночку, без надежной и крепкой поддержки.
– Несмотря на это утверждение, я в одиночку сделал серьезное открытие. А насчет поддержки Вы напрасно беспокоитесь – у меня есть верная, очень надежная и крепкая поддержка, – ответил Калинич с улыбкой младенца.
Такое спокойствие Калинича выводило академика из себя, но он отлично владел собой, и у него в запасе было столько энергии, что он решил во что бы то ни стало выиграть бой у этого тщедушного лабораторного фанатика, живущего предрассудками позапрошлого века.
– Поймите, Леонид Палыч, такую простую вещь. Все, абсолютно все платят налоги. Зачем, Вы спросите? Налоги на то, чтобы государство обеспечивало им безопасность и прочий комфорт. Таков закон существования всех – я подчеркиваю – абсолютно всех сообществ живых существ нашей планеты. Учтите, что скупой всегда платит дважды. Вы откажете нам – мы откажем Вам. Все равно Вы не сможете долго сохранять в тайне ваши секреты. Без надежной страховки Вами непременно заинтересуются нежелательные субъекты. Они не станут Вас уговаривать, покупать у Вас изобретение и торговаться с Вами. Они либо силой завладеют всем, что Вы наработали, и Вы останетесь ни с чем, либо устранят Вас со своего пути вообще.
– Вы мне угрожаете? – спросил Калинич с искренностью агнца.
– Что Вы! Избави Бог! Я пытаюсь Вам разъяснить, что отказываясь от нашей помощи, Вы открываете себя для атаки со стороны нечестных элементов нашего общества, которые, к сожалению, существуют, – сказал Бубрынёв с усталым видом.
– Как сейчас модно говорить, это не Ваши проблемы, уважаемый Иван Лукьяныч, – ответил Калинич.
– Попробую Вам разъяснить доходчивее. Чтобы продать свое изобретение, нужно быть коммерсантом! И менеджера иметь хорошего, – продолжал Бубрынев свою атаку.