Полное собрание стихотворений. Том 1

Некрасов Николай Алексеевич

Непрочен был порыв жестокости мятежной.

Слабея медленно, томительный недуг

Смирялся, утихал… и выкупалось вдруг

Всё буйство дикое страстей и скорби лютой

Одной божественно-прекрасною минутой,

Когда страдалица, поникнув головой,

"Прощай врагам своим!" шептала надо мной…

Так вечно плачущей и непонятной девы

Лелеяли мой слух суровые напевы,

Покуда наконец обычной чередой

Я с нею не вступил в ожесточенный бой.

Но с детства прочного

и кровного союза

Со мною разорвать не торопилась Муза:

Чрез бездны темные Насилия и Зла,

Труда и Голода она меня вела -

Почувствовать свои страданья научила

И свету возвестить о них благословила…

( 1852 )

44. ПРЕКРАСНАЯ ПАРТИЯ

1

У хладных невских берегов,

В туманном Петрограде,

Жил некто господин Долгов

С женой и дочкой Надей.

Простой и добрый семьянин,

Чиновник непродажный,

Он нажил только дом один -

Но дом пятиэтажный.

Учась на медные гроши,

Не ведал по-французски,

Был добр по слабости души,

Но как-то не по-русски:

Есть русских множество семей,

Они как будто добры,

Но им у крепостных людей

Считать не стыдно ребры.

Не отличался наш Долгов

Такой рукою бойкой

И только колотить тузов

Любил козырной двойкой.

Зато господь его взыскал

Своею благодатью:

Он город за женою взял

И породнился с знатью.

Итак, жена его была

Наклонна к этикету

И дом как следует вела,-

Под стать большому свету:

Сама не сходит на базар

И в кухню ни ногою;

У дома их стоял швейцар

С огромной булавою;

Лакеи чинною толпой

Теснилися в прихожей,

И между ними ни одной

Кривой и пьяной рожи.

Всегда сервирован обед

И чай весьма прилично,

В парадных комнатах паркет

Так вылощен отлично.

Они давали вечера

И даже в год два бала:

Играли старцы до утра,

А молодежь плясала;

Гремела музыка всю ночь,

По требованью глядя.

Царицей тут была их дочь -

Красивенькая Надя.

2

Ни преждевременным умом,

Ни красотой нимало

В невинном возрасте своем

Она не поражала.

Была ленивой в десять лет

И милою резвушкой:

Цветущ и ясен, божий свет

Казался ей

игрушкой.

В семнадцать – сверстниц и сестриц

Всех красотой затмила,

Но наших чопорных девиц

Собой не повторила:

В глазах природный ум играл,

Румянец в коже смуглой,

Она любила шумный бал

И не была там куклой.

В веселом обществе гостей

Жеманно не молчала

И строгой маменьки своей

Глазами не искала.

Любила музыку она

Не потому, что в моде;

Не исключительно луна

Ей нравилась в природе.

Читать любила иногда

И с книгой не скучала,

Напротив, и гостей тогда

И танцы забывала;

Но также синего чулка

В ней не было приметы:

Не трактовала свысока

Ученые предметы,

Разбору строгому еще

Не предавала чувство

И не трещала горячо

О святости искусства.

Ну, словом, глядя на нее,

Поэт сказал бы с жаром:

"Цвети, цвети, дитя мое!

Ты создана недаром!.."

Уж ей врала про женихов

Услужливая няня.

Немало ей писал стихов

Кузен какой-то Ваня.

Мамаша повторяла ей:

"Уж ты давно невеста".

Но в сердце береглось у ней

Незанятое место.

Девичий сон еще был тих

И крепок благотворно.

А между тем давно жених

К ней сватался упорно…

3

То был гвардейский офицер,

Воитель черноокий.

Блистал он светскостью манер

И лоб имел высокий;

Был очень тонкого ума,

Воспитан превосходно,

Читал Фудраса и Дюма

И мыслил благородно;

Хоть книги редко покупал,

Но чтил литературу

И даже анекдоты знал

Про русскую цензуру.

В Шекспире признавал талант

За личность Дездемоны

И строго осуждал Жорж Санд,

Что носит панталоны;

Был от Рубини без ума,

Пел басом "Caro mio"

И к другу при конце письма

Приписывал: "addio".

Его любимый идеал

Был Александр Марлинский,

Но он всему предпочитал

Театр Александринский.

Здесь пищи он искал уму,

Отхлопывал ладони,

И были по сердцу ему

И Кукольник и Кони.

Когда главою помавал,