Полное собрание стихотворений. Том 3
Шрифт:
Тысячи и тысячи сердец,
Любящих, глубоко умиленных,
Благодарность шлют тебе, певец!
Воплощая русское искусство
В звуках жизни, правды, красоты,
Труд, любовь и творческое чувство
На алтарь его приносишь ты…
(декабрь 1875)
38. При отъезде Дмитриева в Киев из Ярославля
Не сердись ты на него,
Коли дурен спич:
Путь далек до Киева,
Позабудешь дичь!
(1875(?))
39.
Твои права на славу очень хрупки,
И если вычесть из заслуг
Ошибки юности и поздних лет уступки,-
Пиши пропало, милый друг.
<1876>
40.
Угомонись, моя муза задорная,
Сил нет работать тебе.
Родина милая, Русь святая, просторная
Вновь заплатила судьбе…
Похорони меня с честью, разбитого
Недугом тяжким и злым.
Моего века, тревожно прожитого,
Словом не вспомни лихим.
Верь, что во мне необъятно-безмерная
Крылась к народу любовь
И что застынет во мне теперь верная,
Чистая, русская кровь.
Много, я знаю, найдется радетелей,
Все обо мне прокричат,
Жаль только, мало таких благодетелей,
Что погрустят да смолчат.
Много истратят задора горячего
Все над могилой моей.
Родина милая, сына лежачего
Благослови, а не бей!..
……………….
……………….
Как человека забудь меня – частного,
Но как поэта – суди…
И не боюсь я суда того строгого
Чист пред тобою я, мать.
В том лишь виновен, что многого, многого
Здесь мне не дали сказать…
(сентябрь 1876)
41. Г-НУ
Человек лишь в одиночку
Зол – ошибки не простит,
Мир -"не всяко лыко в строчку"
Спокон веку говорит.
Не умрет в тебе отвага
С ложью, злобой бой вести…
Лишь умышленного шага
По неправому пути
Бойся!.. Гордо поднятая
Вдруг поникнет голова,
Станет речь твоя прямая
Боязлива и мертва.
Сгибнут смелость и решительность,
Овладеет сердцем мнительность
И покинет, наконец,
Даже вера в снисходительность
Человеческих сердец!..
(декабрь 1876)
42.
Не за Якова Ростовцева
Ты молись, не за Милютина,
…….. ты молись
О всех в казематах сгноенных,
О солдатах, в полках засеченных,
О повешенных ты помолись.
(конец декабря 1876)
43.
Ни стыда, ни состраданья,
Кудри в мелких завитках,
Стан, волнующийся гибко,
И на чувственных губах
Сладострастная улыбка.
(1876)
44. К ПОРТРЕТУ ***
Развенчан нами сей кумир
С его бездейственной, фразистою любовью,
Умны мы стали: верит мир
Лишь доблести, запечатленной кровью…
(1876(?))
45.
Спрашивал я у людей,
В жизни, в природе отчизны моей,
В книгах холодных,
В стонах народных -
Тщетно искал я ответа…
(1876(?))
46.
Но любя, свое сердце готовь
Выносить непрестанные грозы:
В нашем мире, дитя, где любовь,
Там и слезы.
(1876(?))
47. Автору "Анны Карениной"
Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом,
Что женщине не следует "гулять"
Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,
Когда она жена и мать.
(1876(?))
48. СКАЗКА О ДОБРОМ ЦАРЕ, ЗЛОМ ВОЕВОДЕ И БЕДНОМ КРЕСТЬЯНИНЕ
Царь Аарон был ласков до народа,
Да при нем был лютый воевода.
Никого к царю не допускал,
Мужиков порол и обирал;
Добыл рубль – неси ему полтину,
Сыпь в его амбары половину
Изо ржи, пшеницы, конопли;
Мужики ходили наги, босы,
Ни мольбы народа, ни доносы
До царя достигнуть не могли:
У ворот, как пес, с нагайкой, лежа,
Охранял покой его вельможа
И, за ветром, стона не слыхал.
Мужики ругались втихомолку,
Да в ругне заглазной мало толку.
Сила в том, что те же мужики
Палачу снискали колпаки.
Про терпенье русского народа
Сам шутил однажды воевода:
"В мире нет упрямей мужика.
Так лежит под розгами безгласно,
Что засечь разбойника опасно,
В меру дать – задача нелегка".
Но гремит подчас и не из тучи,-
Пареньку, обутому в онучи,
Раз господь сокровище послал:
Про свою кручину напевая
И за плугом медленно шагая,
Что-то вдруг Ерема увидал.
Поднимает – камень самоцветный!!
Оробел крестьянин безответный,
Не пропасть бы, думает, вконец,-
И бежит с находкой во дворец.
"Ты куда?- встречает воевода.-
Вон! Не то нагайкой запорю!"
– "Дело есть особенного рода,
Я несу подарочек царю,
Допусти!" Показывает камень:
Словно солнца утреннего пламень,
Блеск его играет и слепит.
"Так и быть!- вельможа говорит.-