Полное собрание стихотворений

Бальмонт Константин Дмитриевич

Жертва божья

Жертва Божья умиленна, он оставил ширь пустынь, Сад развел, возделал нивы, истребил в полях полынь. Кипарисные древа он насадил в своем саду, Он до Запада от Моря обозначил борозду. Корень длинен и развилист в должном месте утвердил, Мир сердец срастив в единость, тем взрастил цветистость сил. Возросли благоуханно листья, ветви, целый сад, Благодатный и снежистый, вызрел белый виноград. Прилетела птица Сокол, золотой, спустился вниз, Сел, жемчужный, сел, алмазный, на высокий кипарис. В славном граде во Сионе, Сокол сел среди ветвей, У него сидит под сердцем сладкозвучный Соловей. Херувимом, серафимом, на двенадцать голосов, Распевает на две смены, по двенадцати часов. Чинны, действенны, старинны, и первичны песни все, В них, созвонных, благовонны все цветы в своей красе. Ах ты пташечка певуча, как утешила ты нас, Звезды все – Седьмого Неба ты влила в текущий час.

Христос воскресе

– Здравствуй, братец. Ты был в Лесе? – Братец, здравствуй. Где он, Лес? Весь пройден. – Христос Воскресе! – Брат, воистину воскрес.

Светлица

В поле чистом, Цветком снежистым, Стояла светлица, В светлице Девица. Светлей червонца, Белее снега, Краснее Солнца, Желанней брега. Виднее света, Виднее зорь, В лучи одета, С лучом не спорь. Во чистом поле, На вольной воле, Сияет светлица, Меж дев там Девица. Их убирает: «Светитесь, девицы!» И к ним взывает: «О, голубицы! Не озирайтесь На сны пустынь. А простирайтесь Вперед. Аминь!»

Вертоград

Тот, кто вступит в Вертоград, Кровью сердца купит сад, Будет лишь о том жалеть, Что за этот аромат Мало он понес утрат, Что терзаться был бы рад, А была воздушна сеть, Что за этот пышный сад, Желтый, красный виноград, Синий, черный виноград, Что за этот свежий сад Весь не может он сгореть, Жить и вместе умереть.

Виноградарь

– Отчего под солнцем – разный Виноград? Ты скажи мне речью связной, Я послушать буду рад. – Я скажу тебе: зеленый Оттого, что зелен сад, Оттого, что дал законы Нам Зеленый Вертоград. Изумрудно-золотистый Оттого, что в Небесах Светит Солнце в день огнистый, Месяц злат горит в ночах. Виноград бывает красный Оттого, что в сердце кровь В храм телесный, в храм атласный. Вводит к празднику любовь. Виноград бывает синий Оттого, что пламень синь Над небесною пустыней, В ночь как гром поет «Аминь». Виноград бывает черный Оттого, что Ночь черна, Хоть бросает в сад узорный Зерна звездные она. Виноград бывает белый Оттого, что белы мы, Хоть белей мы в побелелый Праздник пляшущей Зимы.

Не забывай

Седьмое Небо, блаженный Рай Не забывай. Мы все там были, и будем вновь, Гласит Любовь. Престолы Неба, сады планид — Для всех, кто зрит. Несчетны Солнца, жемчужность Лун — Для всех, кто юн. А здесь, покуда свершаем чудо Любви к любви. Мы вечно юны, как звонки струны, Мой зов лови. Я здесь сияю призывом к Маю, Мир вброшу в звон. О, светоч Рая, ты, молодая, Ты, сон времен. Я Вечность – с днями, пожар с огнями, В ночи – набат. Я терем новый, уток основы, Я быстрый взгляд. Я – здесь, с громами, с колоколами, С игрой зарниц. Я крик чудесных и благовестных Весенних птиц. Седьмое Небо, блаженный Рай Не забывай. Когда ты счастлив, от счастья нем, Он здесь, Эдем. Когда ты темень, и мрак – твой взгляд, Он близок. Ад. Седьмое Небо, блаженный Рай Не забывай.

Что горит?

Гляди, погляди, Моя белая сестра, Моя белая сестра. Что горит позади? Что горит впереди? Чем горит вся гора? Гляжу, погляжу, Мой белый брат, Мой белый брат, Я тебе расскажу, — Как пройдем мы межу, Чем высоты горят. За нами – пожар, Мой белый брат, Мой белый брат. Последний пожар Зловражеских чар. Отошедший чад. Пред нами – Сион, Мой белый брат, Мой белый брат. Весь мир освящен, Мы – в Нем, в нас – Он Град двенадцати врат. Как мне легко, О, путь серебра, Моя белая сестра. Мы были глубоко, Воспарили высоко, Моя белая сестра.

Там

Там где пиршествуют Ангелы, где пирует Дух Святой, Там где в синем светит ладане огнь червонно-золотой, Там где кедрами Ливанскими нам упрочен потолок, Где, являя изобилие, смотрит лилия в поток, Где любому сотрапезнику умащенья есть в ларцах, Где в глаза былому безднику смотрят вестники в венцах, Где с восторженностью жаркою вечно вновь глядят глаза, Где вменилась в перстни яркие грозовая бирюза, Где завесы златотканныс весь являют звездный свод, Где летает птица странная и всегда к весне зовет, Где покуда всяк обедает, вечно музыка слышна, А никто-никто не ведает, чей напев и чья струна, Я иду, и в светы пирные я веду тебя сестра, И венец твой – злат-сапфировый, башмачок — из серебра.

Звездозаконники

Звездники звездозаконники, Божией воли влюбленники Крестопоклонники, Цветопоклонники, Здесь в Вертограде мы все В невыразимой красе. Бездники, стали мы звездники, В Вечери мы сотрапезники, Цветопоклонники, Звездозаконники, Хлеб и вино – в хоровом, Во всеокружном поем.

Нетленное

Мы найдем в нашем тереме светлый покой, Где игрою столетий украшены стены, Где лишь сказкою, песнею стали измены, Чтоб за мигом был миг, за восторгом другой. Я тебе загляну в бесконечную душу, Ты заглянешь в мою, как взглянула б в окно, Мы поймем, что слияние нам суждено, Как не может волна не домчаться на сушу. Ты мне скажешь: «Мой милый! Наряд приготовь». На тебя я надену нетленное платье. Я тебя заключу – заключаю в объятья, Мы найдем – мы нашли – в нашем сердце – любовь.

Белый парус

Прости, Солнце, прости. Месяц, Звезды ясные, простите, Если что не так я молвил про волшебность Корабля, Если что не досмотрел я, вы меня уж просветите, Ты прости мои роспевцы. Мать моя, Сыра Земля. Может, я хожденье в слове и постиг, да не довольно, Может, слишком я в круженьи полюбил одну сестру, Как тут быть мне, я не знаю, сердце плачет богомольно, Но не всех ли я прославлю, если ей цветы сберу. Солнце, Месяц, Звезды ясны, Мать Земля, меня простите, Лен в полях я возращаю, дам обильно коноплю, А моя сестра сумеет из цветочков выткать нити, И сплетет нам белый парус с голубым цветком «Люблю».