Я буду факел мой блюстиУ входа в душный сад.Ты будешь цвет и лист плестиВысоко вдоль оград.Цветок – звезда в слезах росыСбежит ко мне с высот.Я буду страж его красы —Безмолвный звездочет.Но в страстный час стена низка,Запретный цвет любим.По следу первого цветкаОткроешь путь другим.Ручей цветистый потечет —И нет числа звездам.И я забуду строгий счетВлекущимся цветам.
4 декабря 1902
«Мы
всюду. Мы нигде. Идем…»
Мы всюду. Мы нигде. Идем,И зимний ветер нам навстречуВ церквах и в сумерки и днемПоет и задувает свечи.И часто кажется – вдали,У темных стен, у поворота,Где мы пропели и прошли,Еще поет и ходит Кто-то.На ветер зимний я гляжу:Боюсь понять и углубиться.Бледнею. Жду. Но не скажу,Кому пора пошевелиться.Я знаю всё. Но мы – вдвоем.Теперь не может быть и речи,Что не одни мы здесь идем,Что Кто-то задувает свечи.
5 декабря 1902
«Я смотрел на слепое людское строение…»
Андрею Белому
Я смотрел на слепое людское строение,Под крышей медленно зажигалось окно.Кто-то сверху услыхал приближениеИ думал о том, что было давно.Занавески шевелились и падали.Поднимались от невидимой руки.На лестнице тени прядали.И осторожные начинались звонки.Еще никто не вошел на лестницу,А уж заслышали счет ступень.И везде проснулись, кричали, поджидаявестницу,И седые головы наклонялись в тень.Думали: за утром наступит день.Выше всех кричащих и всклокоченныхПод крышей медленно загоралось окно.Там кто-то на счетах позолоченныхСосчитал, что никому не дано.И понял, что будет темно.
5 декабря 1902
«Любопытство напрасно глазело…»
Любопытство напрасно глазелоИз щелей развратных притонов.Окно наверху потемнело —Не слышно ни вздохов, ни стонов.Недовольные, сытые люди,Завидуйте верхнему счастью!Вы внизу – безвластные судьи,Без желаний, без слез, без страсти.Мы прошли желанья и слезы,Наши страсти открыли тайны.И мы с высоты, как грозы,Опалили и вас – случайно...
13 декабря 1902 (1908)
«Царица смотрела заставки…»
Царица смотрела заставки —Буквы из красной позолоты.Зажигала красные лампадки,.Молилась богородице кроткой.Протекали над книгой ГлубиннойСиние ночи царицы.А к Царевне с вышки голубинойПрилетали белые птицы.Рассыпала Царевна зерна,И плескались белые перья.Голуби ворковали покорноВ терему – под узорчатой дверью.Царевна румяней царицы —Царицы, ищущей смысла.В книге на каждой страницеЗолотые да красные числа.Отворилось облако высоко,И упала Голубиная книга.А к Царевне из лазурного окаПрилетела воркующая птица.Царевне так томно и сладко —Царевна-Невеста, что лампадка.У царицы синие загадки —Золотые да красные заставки.Поклонись, царица. Царевне,Царевне золотокудрой:От твоей глубинности древней —Голубиной кротости мудрой.Ты сильна, царица, глубинностью,В твоей
книге раззолочены страницыА Невеста одной невинностьюТвои числа замолит, царица.
14 декабря 1902
«Вот она – в налетевшей волне…»
Вот она – в налетевшей волнеРаспылалась последнею местью,В камышах пробежала на днеДогорающей красною вестью.Но напрасен манящий наряд;Полюбуйся на светлые латы:На корме неподвижно стоятОбращенные грудью к закату.Ты не видишь спокойных твердынь,Нам не страшны твои непогодыДогорающий факел закиньВ безмятежные, синие воды.
24 декабря 1902
«Все кричали у круглых столов…»
Все кричали у круглых столов,Беспокойно меняя место.Было тускло от винных паров.Вдруг кто-то вошел – и сквозь гул голосовСказал: «Вот моя невеста».Никто не слыхал ничего.Все визжали неистово, как звери.А один, сам не зная отчего, —Качался и хохотал, указывая на негоИ на девушку, вошедшую в двери.Она уронила платок,И все они, в злобном усильи,Как будто поняв зловещий намек,Разорвали с визгом каждый клочокИ окрасили кровью и пылью.Когда все опять подошли к столу,Притихли и сели на место,Он указал им на девушку в углуИ звонко сказал, пронизывая мглу:«Господа! Вот моя невеста».И вдруг тот, кто качался и хохотал,Бессмысленно протягивая руки,Прижался к столу, задрожал, —И те, кто прежде безумно кричал,Услышали плачущие звуки.
25 декабря 1902
«Покраснели и гаснут ступени…»
Покраснели и гаснут ступени.Ты сказала сама: «Приду».У входа в сумрак моленийЯ открыл мое сердце. – Жду.Что скажу я тебе – не знаю.Может быть, от счастья умру.Но огнем вечерним сгорая,Привлеку и тебя к костру.Расцветает красное пламя.Неожиданно сны сбылись.Ты идешь. Над храмом, над намиБеззакатная глубь и высь.
25 декабря 1902
«На обряд я спешил погребальный…»
На обряд я спешил погребальный,Ускоряя таинственный бег.Сбил с дороги не ветер печальный —Закрутил меня розовый снег.Притаился я в тихой долине —Расступилась морозная мгла.Вот и церковь видна на равнине —Золотятся ее купола...Никогда не устану молиться,Никогда не устану желать, —Только б к милым годам возвратитьсяИ младенческий сон увидать!
Декабрь 1902
«Я искал голубую дорогу…»
Я искал голубую дорогуИ кричал, оглушенный людьми,Подходя к золотому порогу,Затихал пред Твоими дверьми.Проходила Ты в дальние залы,Величава, тиха и строга.Я носил за Тобой покрывалоИ смотрел на Твои жемчуга.
Декабрь 1902
«Мы отошли – и тяжко поднимали…»
Мы отошли – и тяжко поднималиВеселый флаг в ночные небеса,Пока внизу боролись и кричалиНестройные людские голоса.И вот – заря последнего сознанья, —Они кричат в неслыханной борьбе,Шатается испытанное зданье,Но обо мне – воздушный сон в Тебе.