Полное собрание стихотворений
Шрифт:
Покидаем вскоре!
Есть на свете три свободы:
Песня – хлеб – и море...
4. “Там, на тугом канате…”
Там, на тугом канате,
Между картонных скал,
Ты ль это как лунатик
Приступом небо брал?
Новых земель вельможа,
Сын неземных широт —
Точно содрали кожу —
Так улыбался рот.
Грохнули барабаны.
Ринулась голь и знать
Эту живую рану
Бешеным
Помню сухой и жуткий
Смех – из последних жил!
Только тогда – как будто —
Юбочку ты носил...
5. (моряки и певец)
Среди диких моряков – простых рыбаков
Для шутов и для певцов
Стол всегда готов.
Само море нам – хлеб,
Само море нам – соль,
Само море нам – стакан,
Само море нам – вино.
Мореходы и певцы – одной материи птенцы,
Никому – не сыны,
Никому – не отцы.
Мы – веселая артель!
Само море – нам купель!
Само море нам – качель!
Само море – карусель!
А девчонка у нас – заведется в добрый час,
Лишь одна у нас опаска:
Чтоб по швам не разошлась!
Бела пена – нам полог,
Бела пена – нам перинка,
Бела пена – нам подушка,
Бела пена – пуховик.
6. (певец – девушкам)
Вам, веселые девицы,
– Не упомнил всех имен —
Вам, веселые девицы,
От певца – земной поклон.
Блудного – примите – сына
В круг отверженных овец:
Перед Господом едино:
Что блудница – что певец.
Все мы за крещенский крендель
Отдали людской почет:
Ибо: кто себя за деньги,
Кто за душу – продает.
В пышущую печь Геенны,
Дьявол, не жалей дровец!
И взойдет в нее смиренно
За блудницею – певец.
Что ж что честь с нас пооблезла,
Что ж что совесть в нас смугла, —
Разом побелят железом,
Раскаленным добела!
Не в харчевне – в зале тронном
Мы – и нынче Бог-Отец —
Я, коленопреклоненный
Пред блудницею – певец!
7. “Хоровод, хоровод…”
– Хоровод, хоровод,
Чего ножки бьешь?
– Мореход, мореход,
Чего вдаль плывешь?
Пляшу, – пол горячий!
Боюсь, обожгусь!
– Отчего я не плачу?
Оттого что смеюсь!
Наш моряк, моряк —
Морячок морской!
А тоска – червяк,
Червячок простой.
Поплыл
Привез – нитку бус.
– Отчего я не плачу?
Оттого что смеюсь!
Глубоки моря!
Ворочайся вспять!
Зачем рыбам – зря
Красоту швырять?
Бог дал, – я растрачу!
Крест медный – весь груз.
– Отчего я не плачу?
Оттого что смеюсь!
Между 25 мая и 13 июля 1920
<8>. “И что тому костер остылый…”
И что тому костер остылый,
Кому разлука – ремесло!
Одной волною накатило,
Другой волною унесло.
Ужели в раболепном гневе
За милым поползу ползком —
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском!
Кусай себе, дружочек родный,
Как яблоко – весь шар земной!
Беседуя с пучиной водной,
Ты все ж беседуешь со мной.
Подобно земнородной деве,
Не скрестит две руки крестом —
Дщерь, выношенная во чреве
Не материнском, а морском!
Нет, наши девушки не плачут,
Не пишут и не ждут вестей!
Нет, снова я пущусь рыбачить
Без невода и без сетей!
Какая власть в моем напеве, —
Одна не ведаю о том, —
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском.
Такое уж мое именье:
Весь век дарю – не издарю!
Зато прибрежные каменья
Дробя, – свою же грудь дроблю!
Подобно пленной королеве,
Что молвлю на суду простом —
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском.
13 июня 1920
<9>. “Вчера еще в глаза глядел…”
А нынче – все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, —
Все жаворонки нынче – вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
“Мой милый, что тебе я сделала?!”
И слезы ей – вода, и кровь —
Вода, – в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха – Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли: