Полное собрание стихотворений
Шрифт:
Максу Волошину
Они приходят к нам, когда
У нас в глазах не видно боли.
Но боль пришла – их нету боле:
В кошачьем сердце нет стыда!
Смешно, не правда ли, поэт,
Их обучать домашней роли.
Они бегут от рабской доли:
В кошачьем сердце рабства нет!
Как ни мани, как ни зови,
Как ни балуй в уютной холе,
Единый миг – они на воле:
В кошачьем сердце нет любви!
Молитва
Солнце и звезды в твоей глубине,
Солнце и звезды вверху, на просторе.
Вечное море,
Дай мне и солнцу и звездам отдаться вдвойне
Сумрак ночей и улыбку зари
Дай отразить в успокоенном взоре.
Вечное море,
Детское горе мое усыпи, залечи, раствори.
Влей в это сердце живую струю,
Дай отдохнуть от терпения – в споре.
Вечное море,
В мощные воды твои свой беспомощный дух предаю!
Жажда
Лидии Александровне Тамбурер
Наше сердце тоскует о пире
И не спорит и все позволяет.
Почему же ничто в этом мире
Не утоляет?
И рубины, и розы, и лица, —
Все вблизи безнадежно тускнеет.
Наше сердце о книги пылится,
Но не умнеет.
Вот и юг, – мы томились по зною...
Был он дерзок, – теперь умоляет...
Почему же ничто под луною
Не утоляет?
Душа и имя
Пока огнями смеется бал,
Душа не уснет в покое.
Но имя Бог мне иное дал:
Морское оно, морское!
В круженье вальса, под нежный вздох
Забыть не могу тоски я.
Мечты иные мне подал Бог:
Морские они, морские!
Поет огнями манящий зал,
Поет и зовет, сверкая.
Но душу Бог мне иную дал:
Морская она, морская!
Волшебство
Чуть полночь бьют куранты,
Сверкают диаманты,
Инкогнито пестро.
(Опишешь ли, перо,
Волшебную картину?)
Заслышав каватину,
Раздвинул паутину
Лукавый Фигаро.
Коралловые гребни
Вздымаются волшебней
Над клубом серых змей;
Но губки розовей,
Чем алые кораллы.
Под музыку из залы
Румянец бледно-алый
Нахлынул до бровей.
Везде румянец зыбкий,
На потолке улыбки,
Улыбки на стенах...
Откормленный монах
Глядит в бутылку с ромом.
В наречье незнакомом
Беседует с альбомом
Старинный альманах.
Саксонские фигурки
Устраивают жмурки.
“А vous, marquis, veuillez!” [18]
Хохочет chevalier [19] ...
Бесшумней силуэты,
Безумней пируэты,
И у Антуанэты
Срывается
На возу
18
“Ваш черед, маркиз, извольте!” (фр.).
19
Рыцарь (фр.).
Что за жалобная нота
Летней ночью стук телег!
Кто-то едет, для кого-то
Далеко ночлег.
Целый день шумели грабли
На откосе, на лужке.
Вожжи новые ослабли
В молодой руке.
Счастье видится воочью:
В небе звезды, – сны внизу.
Хорошо июльской ночью
На большом возу!
Завтра снова будет круто:
Знай работай, знай молчи.
Хорошо ему, кому-то,
На возу в ночи!
Вождям
Срок исполнен, вожди! На подмостки
Вам судеб и времен колесо!
Мой удел – с мальчуганом в матроске
Погонять золотое серсо.
Ураганом святого безумья
Поднимайтесь, вожди, над толпой!
Все безумье отдам без раздумья
За весеннее: “Пой, птичка, пой”.
Июль – апрелю
Как с задумчивых сосен струится смола,
Так текут ваши слезы в апреле.
В них весеннему дань и прости колыбели
И печаль молодого ствола.
Вы листочку сродни и зеленой коре,
Полудети еще и дриады.
Что деревья шумят, что журчат водопады
Понимали и мы – на заре!
Вам струистые кудри клонить в водоем,
Вам, дриадам, кружить по аллее...
Но и нас, своенравные девочки-феи,
Помяните в апреле своем!
Весна в вагоне
Встают, встают за дымкой синей
Зеленые холмы.
В траве, как прежде, маргаритки,
И чьи-то глазки у калитки...
Но этой сказки героини
Апрельские – не мы!
Ты улыбнулась нам, Мария,
(Ты улыбалась снам!)
Твой лик, прозрачней анемоны,
Мы помним в пламени короны...
Но этой встречи феерия
Апрельская – не нам!
Гурзуф, 1 мая 1911
В сквере
Пылают щеки на ветру.
Он выбран, он король!
Бежит, зовет меня в игру.
“Я все игрушки соберу,
Ну, мамочка, позволь!”
“Еще простудишься!” – “Ну да!”
Как дикие бежим.
Разгорячились, – не беда,
Уж подружились навсегда
Мы с мальчиком чужим.
“Ты рисовать умеешь?” – “Нет,
А трудно?” – “Вот так труд!
Я нарисую твой портрет”.
“А рассказать тебе секрет?”
“Скорей, меня зовут!”