Полное собрание стихотворений

Брюсов Валерий Яковлевич

* * *

Под бананом, под бананомХорошо с тобой лежать вдвоем.Словно в беге быстром, пьяном,В поле уносимы мы слоном, —Под бананом, под бананомЖарким днем.У тебя так смуглы груди,Нежным медом пахнут волоса.Слышат боги, но не слышат людиНаши хриплые от счастья голоса.У тебя так смуглы груди,Как леса.В быстром беге, в быстром бегеК милой цели мы спешим вдвоем,Тонем в озере любовной неги,Море сомы несказанной пьем.В быстром беге, в быстром бегеМы умрем.

1913

Подражание труверам

Нет, никогда не мог Амур в сем миреТак сердце мучить, как меня она!Я из-за той, кто всех прекрасней в мире,Не знаю отдыха, не знаю сна.Увы! не знает жалости она,И мне укрыться некуда в сем мире, —Затем, что всюду мне она видна!Лети,

о песня, и скажи прекрасной,Что чрез нее покой утратил я!Что сердцем я страдаю по прекрасной,Затем, что зло покинут ею я!Ах, заслужила ль то любовь моя!Но если я умру, пускай прекраснойВсе песня скажет, правды не тая!

3 марта 1908

Песнь прокаженного

Сторонитесь!Прокаженный идет,Сторонитесь!Проклят мой род,Согрешил мой отец,За грехи карает господь,Где же мукам конец?Сторонитесь!Тело мое – что плеснь,Зловонен мой рот,Ноги покрыты корой,Десны съела болезнь,Крючья – пальцы мои,Где лежу я – там гной.Сойди с пути:Прокаженный идет!Сторонитесь,Прохожие, женщины, левиты, купцы!РасходитесьВо все концы.Невеста с молодым женихом,Юноша, что поет на псалтире,Мальчик с своим кубарем,Вы все, что веселы в мире, —Сторонитесь,Разбегитесь:Прокаженный идет!Дайте дорогу мне,Шире дорогу мне!Я в голые горы уйду,Туда, где нет ни цветов, ни травы.Я глухую пещеру найду,Где есть глоток воды,Мытари, сторонитесь меня!Цари, страшитесь меня!Пророки, берегитесь меня!Я иду, в колокольчик звеня;Прокаженный идет,Сторонитесь.Я иду, хохочаРтом без губ.Я иду, крича;Я страшней, чем труп!Страшно карает господь,Берегитесь!Трепещи пред господом всякая плоть,Страшитесь!Кто, сильный, может меня побороть,И кто устоит против меня?Иду, звеня;Сторонитесь,Прокаженный идет,Сторонитесь.

10 марта 1912

Испанская песенка

В темном поле, в темном полеБродит Альма без дороги;В темном поле, в темном полеВидит вход в шалаш убогий.Альма входит, Альма входит,Видит – бедно там и тесно.Альма входит, Альма входит,Видит – рыцарь неизвестный.Говорит: «Я заблудилась,В стужу ноги онемели!»Говорит: «Я заблудилась,Ах, довериться тебе ли!»Рыцарь ей в ответ: «Сеньора,Знаю, вам я неизвестен,Но, клянусь крестом, сеньора,Благороден я и честен.Вот вам ложа половина,Я свой меч кладу меж нами.Вот вам ложа половина!Не коснусь я вас устами».Ночь проходит, ночь проходит,Свет дневной румяно льется.Альма в поле вновь выходит,И смеется, и смеется.Рыцарь спрашивает АльмуС грустью пламенного взора,Рыцарь спрашивает Альму:«Что смеетесь вы, сеньора?»«Я смеюсь тому, мой рыцарь,Что здесь было ночью темной,Что могли всю ночь, мой рыцарь,Вы со мной лежать так скромно!»

1920

Сонет в манере Петрарки

Как всякий, кто Любви застенок ведал,Где Страсть пытает, ласковый палач, —Освобожден, я дух бесстрастью предал,И смех стал чуждым мне, безвестным – плач.Но в лабиринте тусклых снов, как Дедал,Предстала ты, тоски волшебный врач,Взманила к крыльям... Я ответа не дал,Отвыкший верить Гению удач.И вновь влача по миру цепь бессилья,Вновь одинок, как скорбный Филоктет,Я грустно помню радужные крыльяИ страсти новой за тобой просвет.Мне горько жаль, что, с юношеским жаром,Я не взлетел, чтоб в море пасть Икаром.

10 марта 1912

* * *

Артуру ехать в далекий путь!Вот громко трубят трубы!Джиневру целует он нежно в грудь,Целует и в лоб и в губы!«Прощай, Джиневра, моя жена.Не долог разлуки год!»Она – в слезах, в слезах она,Смотрит смеясь Ланцелот!Вот едет Артур через ясный луг,И слышны близко трубы,Но страстно Джиневра и милый друг,Целуясь, сблизили губы.«Тебе служил я, любил тебяИ ждал за годом год.Теперь блаженство узнаю я!»Смотрит смеясь Ланцелот.Артуру ехать в обратный путь,Поют в его славу трубы!Он девушек в замках целует в грудь,Целует и в алые губы.С Артуром нежно вдвоем жена:«Я верен тебе был весь год!»«А мужу я была верна!»Смотрит смеясь Ланцелот.

<1916>

Последние мечты

1917—1919

Душа истаивает...

В

горнем свете

Я сознаю, что постепенноДуша истаивает. МглаЛожится в ней. Но, неизменно,Мечта свободная – светла!Бывало, жизнь мутили страсти,Как черный вихрь морскую гладь;Я, у враждебных чувств во власти,То жаждал мстить, то мог рыдать.Но, как орел в горах Кавказа,За кругом круг, уходит ввысь,Чтоб скрыться от людского глаза, —Желанья выше вознеслись!Я больше дольних смут не вижу,Ничьих восторгов не делю;Я никого не ненавижуИ – страшно мыслить – не люблю!Но, с высоты полета, бездныОткрыты мне – былых веков:Судьбы мне внятен ход железныйИ вопль умолкших голосов.Прошедшее, как дно морское,Узором стелется вдали;Там баснословных дней героиИдут, как строем корабли.Вникая в смысл тысячелетий,В заветы презренных наук,Я словно слышу, в горнем свете,Планетных сфер певучий звук;И, прежнему призванью верен,Тот звук переливаю в стих,Чтоб он, отчетлив и размерен,Пел правду новых снов моих!

Июль 1918

Пророчества весны

В дни отрочества, я пророчествамВесны восторженно внимал:За первым праздничным подснежником,Блажен пьянящим одиночеством,В лесу, еще сыром, блуждал.Как арка, небо над мятежникомСинело майской глубиной,И в каждом шорохе и шелесте,Ступая вольно по валежникам,Я слышал голос над собой:Все пело, полно вешней прелести;«Живи! люби! иди вперед!Ищи борьбы, душа крылатая,И, как Самсон из львиной челюсти,Добудь из грозной жизни – мед!»И вновь весна, но – сорок пятая...Все тот же вешний блеск вокруг:Все так же глубь небес – божественна;Все та ж листва, никем не смятая;Как прежде, свеж и зелен луг!Весна во всем осталась девственной;Что для земли десятки лет!Лишь я принес тоску случайнуюНа праздник радости естественной, —Лишь я – иной, под гнетом лет!Что ж! Пусть не мед, а горечь тайнуюСобрал я в чашу бытия!Сквозь боль души весну приветствуюИ на призыв земли ответствую,Как прежде, светлой песней я!

1918

При свете луны

Как всплывает алый щит над морем,Издавна знакомый лунный щит, —Юность жизни, с радостью и горемДавних лет, над памятью стоит.Море – змеи светов гибких жалятИ, сплетясь, уходят вглубь, на дно.Память снова нежат и печалятДни и сны, изжитые давно.Сколько ликов манят зноем ласки,Сколько сцен, томящих вздохом грудь!Словно взор склонен к страницам сказки,И мечта с Синдбадом держит путь.Жжет еще огонь былой отравы.Мучит стыд неосторожных слов...Улыбаюсь детской жажде славы,Клеветам забытых мной врагов...Но не жаль всех пережитых бредней,Дерзких дум и гибельных страстей:Все мечты приемлю до последней, —Каждый стон и стих, как мать – детей.Лучший жребий взял я в мире этом:Тайн искать в познаньи и любви,Быть мечтателем и быть поэтом,Признавать один завет: «Живи!»И, начнись все вновь, я вновь прошел быТе ж дороги, жизнь – за мигом миг:Верил бы улыбкам, бросив колбы,Рвался б из объятий к пыли книг!Шел бы к мукам вновь, большим и малым,Чтоб всегда лишь дрожью дорожить,Чтоб стоять, как здесь я жду, – усталым,Но готовым вновь – страдать и жить!

3 января 1918

Ученик Орфея

Я всюду цепи строф лелеял,Я ветру вслух твердил стихи,Чтоб он в степи их, взвив, развеял,Где спят, снам веря, пастухи;Просил у эхо рифм ответных,В ущельях гор, в тиши яйлы;Искал черед венков сонетныхВ прибое, бьющем в мол валы;Ловил в немолчном шуме моряМетр тех своих живых баллад,Где ласку счастья, жгучесть горяВложить в античный миф был рад;В столичном грозном гуле тоже,Когда, гремя, звеня, стуча,Играет Город в жизнь, – прохожий,Я брел, напев стихов шепча;Гудки авто, звонки трамвая,Стук, топот, ропот, бег колес, —В поэмы страсти, в песни маяВливали смутный лепет грез.Все звуки жизни и природыЯ облекать в размер привык:Плеск речек, гром, свист непогоды,Треск ружей, баррикадный крик.Везде я шел, незримо лируДержа, и властью струн храним,Свой новый гимн готовя миру,Но сам богат и счастлив им.Орфей, сын бога, мой учитель,Меж тигров так когда-то пел...Я с песней в адову обитель,Как он, сошел бы, горд и смел.Но диким криком гимн МенадыПокрыли, сбили лавр венца;Взвив тирсы, рвали без пощадыГрудь в ад сходившего певца.Так мне ль осилить взвизг трамвайный.Моторов вопль, рев толп людских?Жду, на какой строфе случайнойЯ, с жизнью, оборву свой стих.