Стыдливо стучатся о пристань валыКаспийского моря,Подкрашенной пеной – и выступ скалы,И плиты узоря,На рейде ряды разноцветных судовКачаются кротко,И мирно дрожит на волненьи валовПодводная лодка.Сплетается ветер с январским теплом,Живительно-свежий,И ищет мечта, в далеке голубом,Персидских прибрежий.Там розы Шираза, там сад Шах-наме,Газели Гафиза...И грезы о прошлом блистают в уме,Как пестрая риза.Привет тебе, дальний и дивный Иран,Ты, праотец мира,Где некогда шли спарапеты армянЗа знаменем Кира...Но мирно на рейде трепещут судаС шелками, с изюмом;Стыдливо о пристань стучится водаС приветливым шумом;На улице быстрая смена толпы,Покорной минуте,И гордо стоят нефтяные столпыНа Биби-Эйбуте.
24 января 1916
Баку
Тигран Великий
95—56 гг. До р. X.
В торжественном,
лучистом свете,Что блещет сквозь густой туманОтшедших вдаль тысячелетий, —Подобен огненной комете,Над миром ты горишь, Тигран!Ты понял помыслом крылатымСвой век, ты взвесил мощь племен,И знамя брани над ЕвфратомВознес, в союзе с Митридатом,Но не в безумии, как он.Ты ставил боевого станаШатры на всех концах земных:В горах Кавказа и Ливана,У струй Куры, у Иордана,В виду столиц, в степях нагих.И грозен был твой зов военный,Как гром спадавший на врагов:Дрожал, заслыша, парф надменный,И гневно, властелин вселенной,Рим отвечал с семи холмов.Но, воин, ты умел ЭлладыГармонию и чару чтить;В стихах Гомера знал услады,И образ Мудрости-ПалладыС Нанэ хотел отожествить!Ты видел в нем не мертвый идол;Свою заветную мечту,Вводя Олимп в свой храм, ты выдал:Навек – к армянской мощи придалТы эллинскую красоту!И, взором вдаль смотря орлиным,Ты видел свой народ, в веках,Стоящим гордо исполином:Ты к светлым вел его годинамЧрез войны, чрез тоску и страх...Когда ж военная невзгодаСмела намеченный узор, —Ты помнил благо лишь народа,Не честь свою, не гордость рода, —Как кубок яда, пил позор.Тигран! мы чтим твой вознесенныйИ лаврами венчанный лик!Но ты, изменой угнетенный,Ты, пред Помпеем преклоненныйВо имя родины, – велик!
11 декабря 1916
Победа при Каррах
53 г. До р. X.
Забыть ли час, когда у сцены,Минуя весь амфитеатр,Явился посланный Сурены,С другой, не праздничной арены, —И дрогнул радостью театр!Актер, играя роль Агавы,Из рук усталого гонцаПоспешно принял символ славы,Трофей жестокий и кровавыйС чертами римского лица.Не куклу с обликом Пенфея,Но вражий череп взнес Ясон!Не лживой страстью лицедея,Но правым гневом пламенея,Предстал пред зрителями он.Подобен воинскому кличуБыл Еврипида стих живой:«Мы, дедовский храня обычай,Несем из гор домой добычу,Оленя, сбитого стрелой!»Катясь, упала на подмостки,Надменный Красе, твоя глава.В ответ на стук, глухой и жесткий,По всем рядам, как отголоски,Прошла мгновенная молва.Все понял каждый. Как в тумане,Вдали предстало поле Карр,И стяг армянский в римском стане...И грянул гул рукоплесканий,Как с неба громовой удар.В пыланьи алого заката,Под небом ясно-голубым,Тем плеском, гордостью объята,Благодарила АрташатаЦаря, унизившего Рим!
1916
Меж прошлым и будущим
Меж прошлым и будущим нить
Я тку неустанной проворной рукою.
К. Бальмонт
Золотой олень
Золотой олень на эбеновой подставке,
китайская статуэтка XIV в, до р. Х
из собрания И. С. Остроухова
Кем этот призрак заколдован?Кто задержал навеки тень?Стоит и смотрит, очарован,В зубах сжав веточку, олень.С какой изысканностью согнутЕго уверенный хребет!И ноги тонкие не дрогнут,Незримый оставляя след.Летят века в безумной смене...Но, вдохновительной мечтой,На черно-блещущем эбенеЗверь неподвижен золотой.Золотошерстный, златорогий,Во рту с побегом золотым,Он гордо говорит: «Не трогайТого, что сделалось святым!Здесь – истина тысячелетий,Народов избранных восторг.Лишь вы могли, земные дети,Святыню выставить на торг.Я жду: вращеньем не случайнымМой, давний, возвратится день, —И вам дорогу к вечным тайнамУкажет золотой олень!»
Февраль 1917
Мы – скифы
Мы – те, об ком шептали в старину,С невольной дрожью, эллинские мифы:Народ, взлюбивший буйство и войну,Сыны Геракла и Ехидны, – скифы.Вкруг моря Черного, в пустых степях,Как демоны, мы облетали быстро,Являясь вдруг, чтоб сеять всюду страх:К верховьям Тигра иль к низовьям Истра.Мы ужасали дикой волей мир,Горя зловеще, там и здесь, зарницей:Пред нами Дарий отступил, и КирБыл скифской на. пути смирен царицей.Что были мы? – Щит, нож, колчан, копье,Лук, стрелы, панцирь да коня удила!Блеск, звон, крик, смех, налет, – всё бытиеВ разгуле бранном, в пире пьяном было!Лелеяли нас вьюги да мороз;Нас холод влек в метельный вихрь событий;Ножом вино рубили мы, волосЗамерзших звякали льдяные нити!Наш верный друг, учитель мудрый наш,Вино ячменное живило силы:Мы мчались в бой под звоны медных чаш,На поясе, и с ними шли в могилы.Дни битв, охот и буйственных пиров,Сменяясь, облик создавали жизни...Как было весело колоть рабов,Пред тем, как зажигать костер, на тризне!В курганах грузных, сидя на коне,Среди богатств, как завещали деды,Спят наши грозные цари; во снеИм грезятся пиры, бои, победы.Но, в стороне от очага присев,Порой, когда хмелели сладко гости,Наш юноша выделывал для девКоней и львов из серебра и кости.Иль, окружив сурового жреца,Держа в руке высоко факел дымный,Мы, в пляске ярой, пели без концаНеистово-восторженные гимны!
1916
Изречения
1. Афинский поденщик говорит:
Что моя жизнь? лишь тоска да забота!С утра до вечера – та же работа!Голод и холод меня стерегут.Даже во сне – тот же тягостный труд,Горстка оливок да хлебная корка!Что ж мне страшиться грозящего Орка?Верно, на бреге Кокита опятьБуду работать и буду страдатьИ, засыпая в обители Ада,Думать, что встать до рассвета мне надо!
15 октября 1916
2. Эпитафия римским воинам
Нас – миллионы. Всюду в мире,Разбросан, сев костей лежит:В степях Нумидий и Ассирии,В лесах Германий и Колхид.На дне морей, в ущельях диких,В родной Кампании мы спим,Чтоб ты, великим из великих,Как Древо Смерти, взнесся, Рим!
1915
Тайна деда
– Юноша! грустную правду тебе расскажу я:Высится вечно в тумане Олимп многохолмный.Мне старики говорили, что там, на вершине,Есть золотые чертоги, обитель бессмертных.Верили мы и молились гремящему Зевсу,Гере, хранящей обеты, Афине премудрой,В поясе дивном таящей соблазн – Афродите...Но, год назад, пастухи, что к утесам привыкли,Посохи взяв и с водой засушенные тыквы,Смело на высь поднялись, на вершину Олимпа,И не нашли там чертогов – лишь камни нагие:Не было места, чтоб жить олимпийцам блаженным!Юноша! горькую тайну тебе открываю:Ведай, что нет на Олимпе богов – и не будет!– Если меня испугать этой правдой ты думал,Дед, то напрасно! Богов не нашли на ОлимпеЛюди? Так что же! Чтоб видеть бессмертных, потребныЗоркие очи и слух, не по-здешнему, чуткий!Зевса, Афину и Феба узреть пастухам ли!Я ж, на Олимпе не быв, в молодом перелескеСлышал напевы вчера неумолчного Пана,Видел недавно в ручье беспечальную Нимфу,Под вечер с тихой Дриадой беседовал мирно,И, вот сейчас, как с тобой говорю я, – я знаю,Сзади с улыбкой стоит благосклонная Муза!
1916
Драма в горах
Надпись к гравюре
Гравюра изображает снежную метель в пустынной горной местности; полузасыпанный снегом, лежит труп человека в медвежьей шубе, а поблизости умирающий орел со стрелой в груди.
Пропел протяжный стон стрелы;Метнулись в яркий день орлы,Владыки круч, жильцы скалы,Далеко слышен гул полета;Как эхо гор, в ответ из мглыЖестоким смехом вторит кто-то.Стрелок, одет в медвежий мех,Выходит, стал у черных вех.Смолк шум орлов; смолк злобный смех;Белеет снег; в тиши ни звука...Стрелок, продлить спеша успех,Вновь быстро гнет упругость лука.Но чу! вновь стоп стрелы второй.Враг, стоя за крутой горой,Нацелил в грудь стрелка, – и стройОрлов опять метнулся дико.Стрелок упал; он, как герой,Встречает смерть без слов, без крика.Багряный ток смочил снега,Простерты рядом два врага...Тишь гор угрюма и строга...Вдали, чуть слышно, взвыла вьюга...Вей, ветер, заметай луга,Пусть рядом спят, навек, два друга!
1916
Евангельские звери
Итальянский аполог XII века (неизвестного автора)
У светлой райской двери,Стремясь в Эдем войти,Евангельские звериСтолпились по пути.Помногу и по пареСошлись, от всех границ,Земли и моря твари,Сонм гадов, мошек, птиц,.И Петр, ключей хранитель,Спросил их у ворот:«Чем в райскую обительВы заслужили вход?»Ослять неустрашимо:«Закрыты мне ль врата?В врата ИерусалимаНе я ль ввезла Христа?»«В врата не впустят нас ли?»Вол мыкнул за волом:«Не наши ль были яслиМладенцу – первый дом?»Да стукнув лбом в ворота:«И речь про нас была:«Не поит кто в субботуОсла или вола?»«И нас – с ушком игольнымПусть также помянут!» —Так, гласом богомольным,Ввернул словцо верблюд.А слон, стоявший сбокуС конем, сказал меж тем:«На нас волхвы с ВостокаЯвились в Вифлеем».Рот открывая, рыбы:«А чем, коль нас отнять,Апостолы могли быСемь тысяч напитать?»И, гласом человека,Добавила одна:«Тобой же в рыбе некойМонета найдена!»А, из морского лонаТуда приплывший, кит:«Я в знаменьи Ионы, —Промолвил, – не забыт!»Взнеслись: «Мы званы тоже!» —Все птичьи племена, —«Не мы ль у придорожийСклевали семена?»Но горлинки младыеПоправили: «Во храмНас принесла Мария,Как жертву небесам!»И голубь, не дерзаяНапомнить Иордан,Проворковал, порхая:«И я был в жертву дан!»«От нас он (вспомнить надо ль?)Для притчи знак обрел:«Орлы везде, где падаль!» —Заклекотал орел.И птицы пели снова,Предвосхищая суд:«Еще об нас есть слово:«Не сеют и не жнут!»Пролаял пес: «Не глуп я:Напомню те часы,Как Лазаревы струпьяЛизать бежали псы!»Но, не вступая в споры,Лиса, без дальних слов:«Имеют лисы норы», —Об нас был глас Христов!»Шакалы и гиеныКричали, что есть сил:«Мы те лизали стены,Где бесноватый жил!»А свиньи возопили:«К нам обращался он!Не мы ли потопилиБесовский легион?»Все гады (им не стыдно)Твердили грозный глас:«Вы – змии, вы – ехидны!» —Шипя; «Он назвал нас!»А скорпион, что носитСвой яд в хвосте, зубаст,Ввернул: «Яйцо коль просят,Кто скорпиона даст?»«Вы нас не затирайте!» —Рой мошек пел, жужжа, —«Сказал он: «Не сбирайтеБогатств, где моль и ржа!»Звучало пчел в гуденьи:«Мы званы в наш черед:Ведь он, по воскресеньи,Вкушал пчелиный мед!»И козы: «Нам дорогу!Внимать был наш удел,Как «Слава в вышних богу!»Хор ангелов воспел!»И нагло крикнул петел:«Мне ль двери заперты?Не я ль, о Петр, отметил,Как отрекался ты?»Лишь агнец непорочныйМолчал, потупя взор...Все созерцали – прочныйЭдемских врат запор.Но Петр, скользнувши взглядомПо странной полосе,Где змий был с агнцем рядом,Решил: «Входите все!Вы все, в земной юдоли, —Лишь знак доброт и зол.Но горе, кто по волеБыл змий иль злой орел!»