Полное собрание стихотворений

Кленовский Дмитрий Иосифович

1

Какой романский принц иль сумрачный прелат,Наскучив сплетнями двора или конклава,Вокруг дворцов своих громады величавойИскусною рукой раскинул этот сад?О чем мечтал он здесь сто лет тому назад?О призраке любви, о блеске прежней славы?Воспоминаньями борьбы или забавыТуманился порой его потухший взгляд?Кто знает? Но в тени покинутого сада,В аллеях, где царит безмолвье и прохлада,Осталась чья-то грусть и чей-то вздох немой.И летним вечером так нежно и печальноСливаются в аккорд мелодии однойФонтанов тихий плеск и листьев шелест дальний.

2

Сегодня

ветер с моря; он порой.Как торопящийся прохожий, вас толкает.Лагуна мечется и в берег ударяетТяжелой, темною и гневною волной.На узкой площади и звон, и свист, и вой;Пустой сарай к дворцу пугливо припадает;Борей рассерженный сегодня сна не знаетИ в море паруса склоняет пред собой.Когда-то, если вихрь вздымал седые гребни,Твой лев, Венеция, рассерженный и гневный,Над этой бездной вод стоял, смотря вперед.Но что ему теперь их ласка иль смятенье! —Венеция не ждет, как прежде, возвращеньяПурпуровых галер по влаге пенных вод!

43-47. Из книги «Les jeux rustiques ет divins»

М. С. Саеич

1. Намек о Нарциссе

Фонтан! – к тебе пришел ребенок и в томленьиОн умер, своему поверив отраженью.Когда губами он твоих коснулся вод.В вечернем сумраке вдали свирель поет…Там где-то девушка, одна, срывала розыИ вдруг заплакала… идти устал прохожий…Темнеет… крылья птиц махают тяжелей;В покинутом саду плоды с густых ветвейНеслышно падают… и я в воде бездоннойСебе явился вдруг так странно отраженный…Не потому ль, фонтан, что в этот самый час,Быть может, навсегда в тебе самом угас,Дерзнув до губ своих дотронуться губами,Волшебный юноша, любимый зеркалами?

2. Cautus incautae

Подруга, берегись фессалиянки той,Что с флейтой звонкою вечернею поройСклоняется одна над сонными струями.Ты золото вплела небрежными рукамиВ узор моих часов; но прежде, чем любитьТебя, я должен был так долго проходитьЛесами темными и страшными, не зная,Что встречу, яркая и нежная, тебя я!Я, мнивший, что навек всех роз узор поблек.Я слушал голос тот, что быть твоим не мог!Подруга, берегись волшебницы чудесной!Ей злые колдовства и таинства известны;И я видал в лесу, однажды, как онаПлясала, с флейтою в зубах, обнажена;И как она в хлеву, где козы спят устало,Доила молоко тайком и украшалаКрапивой терпкой черного козла,Который и тогда, когда она ушла, —Вдыхал ее еще неуловимо, словноЛюбовь моя, ее вдыхавшая греховно.

3. Фонтан с кипарисами

Фонтан рыдал весь день в лесу моей мечты.О, знал ли я, душа, что будешь плакать ты?Но вот вернулся я, и скоро вечер. РозыНе обвивают кипарисов, что как слезыНочные отражаются в воде.Та нимфа, что ловила в темнотеОленя стройного с рогами золотыми, —От фавна скрылась здесь под ветками густыми;И раненый олень пришел испить к воде,В которой я порой кажусь себеЧужим, и я в твоих свои рыданья слышу,Фонтан! и этот лес, где ветер лист колышет,Был жизнью, где я дал охотиться мечтам,По трижды окровавленным шипам,За нимфой гнавшейся за сказочным оленем…И ты, фонтан, сквозь плач смеялся нашим пеням,Меж кипарисов, на которых нетТех роз, что посвятить могли бы свой букетВоде, где кровь свою таинственно смешалиИ Нимфа, и Олень, и Пилигрим печали…

4. Неумелые подарки

Ни яркие цветы, ни тихий зов свирели.Которой говорить мои уста умели.Ни пряники медовые в тениКорзины круглой, ни голубка, ниЗаманчивый венок, что для нее плету я, —Не привлекли ко мне фавнессу молодую,Что пляшет на опушке, при луне.Она обнажена. В волос ее волнеОттенок рыжеватый. И мне ясно,Что сладость пряников ей кажется опасна,И мщенье диких пчел

за мед – ее страшит;А в памяти ее голубка воскреситКакой-то прежний час, во мраке бывший белым…И пенье флейты той, которая несмелоРассказывает ей желания мои —Напоминает ей о брошенной в пыли,Обветренной, отеческой и славнойСатира коже или шкуре фавна.

5

Мой конь, крылатый конь, в густой тени дремал.Движением хвоста порой он задевалТраву. И острием моей блестящей пикиЕго коснулся я, и конь поднялся дикий,И повернувшись на восток – заржал.И на него верхом вскочил я и сказал:Идем, уже заря, и час рассвета близок!Я знаю шум дорог и тишину тропинок,Где камни катятся иль стелется трава.Идем, нас ждут леса и моря синева,И тот фонтан, где пить мы будем в час заката,И сказочный дворец, где в стойлах из агатаХрустящий, золотой тебе готовят корм…– И мы отправились, Пегас! Но с этих пор,Горя в часы зари и к ночи потухая,Мы остановлены дверьми, что не сломаютУдары мощные божественных копыт.Засовов и замков резных не сокрушитУдар моей руки и пики, и напрасно,От шеи до колен омытый пеной красной,Ты бьешься об утес преграды роковой,И от рассветных зорь до темноты ночнойВздымаешь в бешенстве мучительных усилийТо мрак, то золото своих разбитых крылий!

След жизни

Моей жене

48. Долг моего детства

Двоился лебедь ангелом в пруду.Цвела сирень. Цвела неповторимо!И вековыми липами хранимаИграла музыка в саду.И Лицеист на бронзовой скамье.Фуражку сняв, в расстегнутом мундире.Ей улыбался, и казалось: в миреУютно, как в аксаковской семье.Все это позади. Заветный домЧернеет грудой кирпича и сажи,И Город муз навек обезображенАртиллерийским залпом и стыдом.Была пора: в преддверьи нищетыТебя земля улыбкою встречала.Верни же нынче долг свой запоздалыйИ, хоть и трудно, улыбнись ей – ты.1949

49. Моя рука

Моя рука – день ото дня старей.Ее удел с душою одинаков.Немногое еще под силу ей:Стакан наполнить, приласкать собаку,Сиреневую ветвь ко мне нагнуть(Ее сломать ей было б тоже трудно),Да записать стихи, да изумруднойСтуденой влаги с лодки зачерпнуть.И это все. Но в скудости такой,Овеянной вечернею прохладой,Есть вечности целительный покой.Есть чистота… – и лучшего не надо!И хорошо, что силы больше нетУ встречной девушки украсть объятье.Степному зайцу выстрелить вослед.Солгать товарищу в рукопожатьи;Что нетерпенье юности моейСменила мудрость осторожной дрожи…Пусть ты слаба и с каждым днем слабей.Моя рука, – ты мне такой дороже!Вот на тебя смотрю я без стыда,Без горечи… и радуюсь невольно,Что ты уже не можешь сделать больноОтныне никому и никогда.1947

50

Вот уж осень ставит свой росчеркПод законченной книгой лета,И она просиявшей рощейВ золотой переплет одета.И оттиснуты на сафьяне,Перелетною стаей, птицы.Зимним вечером, на диване,Перечтем мы ее страницы.Вспомним ивы, овсы, малинуМежду пнями на солнцепеке,Бархат полночи соловьиной,Колокольчик голубоокий.Знать, писалась непонапрасну!Ведь досталось и нам немногоЧистой радости, ласки ясной —Дорогого подарка Бога.Ничего, что и жизнь, как птица,Улетела, пропала где-то…В самом сердце – ее страницы.Перечтем же их! Вспомним лето!1949