Полное Затмение
Шрифт:
Дымок резко сел, глянул через тускло освещённую комнату на Пельтера. Тот был мёртв. Ворон пропал. У Дымка внутри что-то заледенело. Ты прекраснодушный идиот, сказал он себе. Кем ты себя возомнил? Ты как те узники камеры смертников, которые пытаются приручить тараканов.
Дженкинса и Остроглаза тоже не было видно. Дымку стало всё равно.
Вот только, подумал он, эти мерзавцы съели птицу.
Но тут сзади послышался шелест перьев. Обернувшись, он увидел хвост Ричарда Прайора. Ворон сосредоточенно клевал хлеб, засунув клюв в котомку Дымка.
Дымок постарался подавить прилив радости,
Из дыры в потолке сочился слабый голубоватый свет. Наверное, из окна комнаты этажом выше. Дымок огляделся и увидел, что вещи Остроглаза с Дженкинсом пропали. Точно ушли. Безвозвратно. На самом деле ему было начхать. Было бы, не придись Остроглаз ему по сердцу. Он чувствовал в нём неутомимую энергию, в которой так нуждался Стейнфельд.
Ну и пошли нахер. По крайней мере, ворон остался с ним.
— Ричард! — крикнул Дымок.
Ворон снова встопорщил перья и забавно попятился от котомки, кося на Дымка глазом. Было не похоже, что птица сожалеет о содеянном.
Хватит ныть, о мой новый жопоголовый хозяин, словно говорил ворон.
Дымок потянулся к котомке, и ворон вспрыгнул ему на запястье.
— Кто тебя так натаскал?
Ворон издал звук, подобный дверному скрипу.
Дымок скормил птице остаток сыра и сказал:
— Похоже, вербовщик из меня херовый. Они сбежали. И свои шмотки забрали, так что не собираются возвращаться. Пойду-ка я назад к Стейнфельду и попрошусь с ним обратно в Париж.
Но когда бурлящий звонкий поток нёс его лодку по бетонно-кирпичным ущельям, из утреннего тумана позади вынырнула другая лодка, а в ней серебристо сверкнуло стальное рыло «Уэзерби», и тогда Дымок понял, что Остроглаз всё это время следовал за ним. Просто проверял.
Было похоже, что Дымок всё же получит премию за нового агента.
• 03 •
Объект был полностью искусственным, и ничего естественней в мире нельзя было себе вообразить. Потому что мир больше не ограничивался одной планетой.
Мир для Колонистов сводился к взаимоотношениям. Взаимоотношениям Колонии с подключёнными к ней спутниками, Колонии, подключённых спутников и спутников на свободных орбитах, Колонии с Лунной Базой, а также многочисленными контрольными постами на Земле. Информация поступала и отправлялась по лазерным лучам, в микроволновом диапазоне, через традиционные радиосигналы и на кораблях с термоядерными двигателями. Каждый фрагмент информации и вещества, казалось, стремился встроить себя в задуманную создателями конструкцию, противостоящую напору солнечного ветра и космических лучей. Фантастических усилий требовала также защита от космического мусора, представленного метеорами и астероидами.
Мир представлял собою сеть данных и воплощённой информации, а в центре мира торчал ПерСт, Первая Станция, или просто Колония. Искусственный мир, вывернутый наизнанку. Искусственный, хотя в своей речи при вступлении в должность, за пять лет до официального открытия (недостроенной тогда) Колонии, доктор Бенджамин Брайан Римплер подчёркивал, что это творение рук человеческих в известном смысле более естественно, нежели привычный биологический организм. Колония, говорил Римплер, полностью следует законам природы, хотя и творчески переосмысленным. Сходным образом муравейник вместе с населяющими его муравьями ничуть не менее естествен, нежели травяной стебелёк, однако демонстрирует более высокий уровень структурной сложности.
Клэр пыталась втолковать основную концепцию (творение рук человеческих как продукт естественных процессов) своим ученикам-первоклашкам. До некоторых вроде бы дошло. Некоторые остались равнодушны.
Клэр стояла на травянистом холмике, дизайнерски оформленном так, чтобы напоминать естественные холмы, сформированные геологическими процессами. Вокруг на травке расселись двенадцать детишек. Шестеро мальчишек, шестеро девчонок: этого требовал демографический контроль.
Из космоса Колония выглядела как шестимильный живой цилиндр, который, проглотив нечто объёмистое, теперь неспешно переваривал добычу на манер боа-констриктора. Выпуклость в центре Колонии — полутора миль в диаметре — представляла собой сферу Бернала.
Вогнутая внутренняя поверхность и была основной обитаемой зоной Колонии. То был Пеллюсидар, Му, затонувшая Атлантида, полая Земля. Ландшафт уходил к вывернутому наизнанку горизонту, искривляясь вверх там, где полагалось бы изогнуться вниз. Продольная ось Колонии указывала на Солнце; отфильтрованный и перераспределённый колоссальными зеркалами свет лился из круглых окон на обращённом к центральной звезде конце цилиндра и снова отражался от другого ряда зеркал, на противоположной оконечности. Иногда покров тяжёлых газов, поддерживаемый вокруг Колонии Ледовой Жилой, придавал свету оттенок зари или северного сияния.
Незадолго до начала строительства Колонии индустриальный комитет при ООН направил несколько разведывательных миссий в пояс астероидов, где, по данным высокоорбитальных телескопов, имелись крупные залежи смёрзшихся газов. Жилы эти были подобны огромным агатам, но в действительности служили скорей эквивалентами айсбергов.
Прибывшие с флотилией ИК рудокопы нацеленными ядерными взрывами по методу Вагнера выбили глыбы мёрзлой газовой смеси, каждая толщиной в десять миль, на орбиту, синхронизированную с движением медленно обраставшего конструкциями остова Колонии. Затем на промороженных астероидах были возведены промплощадки, укоренённые глубоко в кристаллической тверди. На космофабриках закипела работа: ледовые глыбы испаряли обратно в газ, подвергали фракционной сепарации, отделяя компоненты, наиболее устойчивые к бомбардировке высокоэнергетическим излучением, после чего перенаправляли по электромагнитным полевым туннелям в сторону Колонии, где предстояло возникнуть защитной газовой оболочке. Единственным предназначением её было отсекать космические лучи и фильтровать солнечный ветер, чтобы обитателям Колонии не пришлось со всех сторон окружать себя толстыми слоями радиационных поглотителей. Кометный хвост газов, медленно выгоравших из Ледовой Жилы, обрамлял станцию сверкающей радужной чешуёй, как у тропической рыбы, бороздящей глубины океана.
ПерСт обращался вокруг своей оси за пять минут, создавая не слишком высокую искусственную гравитацию. Даже на холмике сила тяжести была меньше, чем на берегу озерца в тридцати шагах ниже.
Над головой тонкие филигранные облачка частично скрывали от взгляда землю... потому что над головой тоже находилась земля. В направлении Солнца, на условном юге Колонии, разница атмосферных ускорений во внешнем и внутреннем слоях принудительно закачанного воздуха создавала эффект ока бури, который можно было заметить по закручивавшимся облачным спиралям. Эффект был в прямом смысле слова головокружительный: если долго смотреть в ту сторону, казалось, что земля уходит из-под ног. Глянув же на условный восток или условный запад, обитатель Колонии видел закрученный кверху ландшафт из коричневых и зелёных пятен: там земля будто наползала на себя саму, вздыбленная и свёрнутая в рулон странной волной нескончаемого прилива. Однообразие ландшафта с неравномерными промежутками нарушали натыканные там и сям хозяйственные постройки Колонии.