Полнолуние

Антонов Сергей Валентинович

Поскольку осмотр дома был закончен и других развлечений не предвиделось, оставалось только потушить лампу. Платов уже протянул к ней руку, когда раздалось мяуканье. Оно исходило из-под пола.

Иван с трудом унял дрожь в руках и взял керосинку. Под настойчивое и ставшее беспрерывным «мяу», он отыскал на полу стальное кольцо. Из-под поднятой крышки люка в комнату проскользнул толстый кот. Он отряхнулся и посмотрел на Ивана с видом хозяина, на законную территорию которого вторгся чужеземец. Круглая морда кота была разделена

на две половины: черную и белую.

– Ты как в погреб попало страшилище? – Платов наклонился, чтобы погладить кота, но тот выгнул спину и зашипел.

– Ага! Значит мы еще и с характером? Тогда не рассчитывай на то, что я тебе жрачку давать буду!

Угроза на кота не подействовала. Изящно взмахнув хвостом, он двинулся к печи, одним прыжком вскочил на узкий кирпичный уступ и разлегся там, изредка удостаивая Ивана взглядом прищуренных зеленых глаз.

– Контакт установить не удалось! – пробурчал Платов, расстилая на кровати свою куртку. – И все равно – спокойной ночи, кошачье отродье!

Кот в ответ заурчал. Иван думал, что долго не сможет уснуть на кровати человека знавшегося с нечистой силой, но к своему удивлению провалился в пучину сна очень быстро.

Участковому из Липовки снилось, что он спускается в подвал дома на краю оврага, сжимая одной рукой скользкие перила лестницы, а другой – колдовской посох со змеиной головой на конце. Спрыгнув на земляной пол, он почувствовал: свободе движения что-то мешает, опустил глаза и увидел, что одет в длинный черный балахон.

Поджидавший его внизу кот, терся о дверь в углу подвала и призывно мяукал. Иван попытался открыть дверь, но та не поддавалась. Не помог и удар плечом.

Платов еще раз дернул за ржавую ручку и в этот момент почувствовал, что посох в его руке ожил. Змеиная голова мерно покачивалась из стороны в сторону, сверля Ивана черными бусинками глаз.

– Ключи! Они откроют перед вами все двери! – прошипела гадина, показывая черный раздвоенный язык.

– Все, кроме этой! – поправил кот свою земноводную подружку.

– Кроме этой! – согласилась змея голосом мужика из управы. – Кроме этой!

Платов проснулся от того, что ему стало тяжело дышать. Кот успел устроиться у него на груди и мирно спал.

– Пошел вон! – Иван столкнул нахала на пол и тот, обиженно мяукнув, забрался на старое место.

– И на хрена мне сдался этот дом? – бросил Платов в темноту, усаживаясь на кровати.

Ему сильно захотелось оказаться в родной Липовке, прокатиться на мотоцикле до отдела и, если понадобится, вновь помочь отыскать Сидорину утерянное по пьяне имущество.

Невеселые размышления нарушили звуки, доносившиеся из погреба. Иван встал. Стараясь ступать бесшумно, подошел к крышке люка, опустился на колени и приложил ухо к полу. Кто-то или что-то внизу было. Платов услышал осторожные шаги и шуршание. Он приподнял крышку люка.

– Эй, кто там?

Звук

шагов резко оборвался.

– Пора завязывать с этими чудесами! – Иван бросился к керосиновой лампе, зажег ее и, отбросив крышку, заглянул вниз. Погреб выглядел, как прямоугольный колодец размером два на два метра. Деревянная лестница упиралась в земляной пол. Свет лампы освещал все пространство не оставляя никаких сомнений в том, что там никого нет. И все-таки Платов был на сто процентов уверен в том, что услышанные им шаги не являлись галлюцинацией.

Поймав себя на мысли, что поступает также, как в недавнем сне, он спустился вниз. Дверь! Массивная деревянная дверь с ржавой ручкой пришла из страны снов, чтобы доказать бравому капитану: граница между реальностью и вымыслом очень и очень расплывчата.

Иван дернул ручку на себя, заранее зная результат. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр, зато существо на противоположной стороне обнаружило свое присутствие.

Вновь послышались шаги. На этот раз – быстрые и затихающие. Платов с размаху впечатал в дверь носок ботинка.

– А чтоб вас всех!

Он выбрался наверх и увидел за окнами серое марево рассвета. Беспокойная ночь закончилась. Иван рухнул на табурет и потер виски пальцами. С чудесами действительно пора было завязывать. Старый дом хранил слишком много тайн, раскрывать которые Платов не собирался. Сегодня же он вернет ключи худому клоуну из упрвы, попрощается с голубоглазой музыкантшей и уберется восвояси, чтобы навсегда забыть о Подольном и его наследстве. Смоется, пока цел физически, а главное – умственно.

* * *

Иван вышел из дома, как только на улице стало достаточно светло. Пасмурное осеннее утро, как нельзя лучше отвечало мрачному настроению капитана. Он был уверен, что все нормальные жители Махово спят, но, свернув к школе, понял, что заблуждался.

Деревенька и ее обитатели оказались такими же беспокойными, как духи дома Подольного. У школы столпилось не меньше двадцати человек, которые, разинув рты, наблюдали за очень импульсивной беседой невысокого мужичка в дорогом костюме, наброшенном прямо на майку с небритым созданием с помятой рожей и по-кроличьи красными глазами.

– Я твою задницу на английский флаг порву! – размахивая руками, вопил Большаков, поднося свой кулачишко к носу Прошки. – Усек? На ан-глий-ский!

Макееву, судя по выражению его лица, было абсолютно без разницы, на флаг, какого государства будут рвать его провинившуюся задницу. Два бульдога-телехранителя застыли рядом с шефом, готовые по первому его приказу втоптать сторожа в землю.

– Виноват, Артур Вениаминович, – тихо повторял он. – Выпил, уснул.

– Нет, вы только послушайте! – возмущался Жмот, обращаясь не столько к людям, сколько к небесам. – Этот гоблин уснул! Да ты у меня сейчас навеки уснешь, жертва аборта!