Полнолуние
Шрифт:
И окинула Антона таким бесхитростно-удивленным взглядом, словно мы не виделись с прошлого года, а не здоровались с ним пять минут назад.
Михайлишин жутко смутился и брякнул, судя по всему, первое, что пришло в голову. Мог бы и получше придумать. Вот что он сказал:
– Хорошая у вас нынче клубника выросла, Стася.
– Вот спасибо, барин, на добром слове. – Я снова принялась обрывать крупные мясистые ягоды.
– И погода сегодня хорошая, – промямлил несчастный влюбленный.
– Да ты что? – Я вполне искренне
Щеки Михайлишина пошли пунцовыми пятнами. Он покосился на меня и, наверное, мысленно поблагодарил Бога, что я за сбором клубники вроде бы ничего не заметила. Фигушки. Все-то я заметила. И спросила как бы между прочим, не отрываясь от своего увлекательного занятия:
– Ну как, Антон, словил ужасного маньячилу?
– Нет еще. Стараемся, – кисло ответил Михайлишин и надолго замолчал.
Я продолжала молча собирать клубнику. И совершенно не обращала внимания на торчавшего рядом Михайлишина. А он не знал, что говорить, и тем более – что делать. Тут он нервно пригладил волосы и снова заговорил, глядя чуть в сторону:
– Знаешь, Стася, сегодня замечательный фильм идет: "Маска". Американский. Комедия. Мне два билета принесли…
– Принесли? Кто ж это, интересно, их тебе принес? – удивленно взглянула я на него. – Никак тебе взятки дают, Антон?
– Почему это взятки? – запротестовал несчастный Михайлишин. – Просто так принесли… Друзья.
– А почему именно два? – продолжала я безжалостно.
– Потому что я попросил принести два, – выдавил из себя Михайлишин.
– Экий ты, Антон. Страсть какой предусмотрительный. Девушкам тебя просто бояться надо – все-то ты учитываешь. Профессия, видать, сказывается. А для кого второй билетик, если не секрет?
– Ну… В общем, ты как? Сегодня вечером, в семь? А?
Михайлишин напрягся в ожидании ответа.
Я выпрямилась и сладко потянулась, разминая затекшую спину. При этом мои неслабые груди чуть было не выскочили из низкого выреза майки.
Бедный Михайлишин непроизвольно сглотнул слюну.
А я спокойно прихватила лукошко с клубникой и пошла к дому. Михайлишин машинально двинулся следом, словно завороженный мальчишка за гаммельнским крысоловом.
Я заговорила на ходу, не оборачиваясь.
– Спасибо, конечно, Антон, – небрежно, легко проговорила я. Мне самой нравилось, как я говорю. – Но, во-первых, я уже давно посмотрела этот фильм по видео, еще весной. И не настолько он меня потряс, чтобы идти на него еще раз. Между нами говоря, этот киноопус – полная чепуха. Развлечение исключительно для тупоумных америкозов. А во-вторых, сегодня в шесть ко мне гости приезжают. Из Москвы-матушки.
Я остановилась и повернулась к Михайлишину. Он резко затормозил и чуть было на меня не налетел. Теперь он стоял прямо передо мной, изумленно глядя сверху вниз.
– Гости? – тупо удивился мой потенциальный кавалер. – Какие еще гости?
– Обыкновенные. Пипл из моей группы. Мы вечером на Марьино озеро идем.
– На Марьино? – еще больше удивился Михайлишин. – А почему так далеко?
– Там народу поменьше. А мы пикничок решили закатить. Выпить и закусить очень хочется, – пояснила я, почесав нос. – Антр ну, слегка нарушить общественный порядок. И, может быть, даже мораль. Вы нас, господин полицмейстер, за это часом не заарестуете, а?
Михайлишин не ответил.
И тут совершенно несчастное выражение его лица меня слегка смягчило. Я решила дать ему тот шанс, который был у меня припасен заранее и о котором, естественно, Михайлишин даже и не догадывался:
– Ладно, не расстраивайся, Антон. Я хочу, чтобы ты тоже пришел. Я тебя приглашаю. Лично. Народ будет не против. Ребята шашлыки обещали сделать, сухого винца выпьем, повеселимся. Ну, так как?
Михайлишин поковырял жирную черную землю грядки носком туфли и сказал хмуро:
– Я вечером не могу. Майор мне кучу заданий надавал. Служба, знаешь ли.
– Ах, слу-у-ужба? – протянула я, скрывая, чего греха таить, разочарование. Ведь я была уверена, что он крепко сидит у меня на крючке. – А как же тогда культпоход на "Маску"?
Я думаю, нашего участкового выручили Небеса или обстоятельства, а может быть, и то и другое вместе. Потому что мало-мальски правдоподобного ответа у него не было. По крайней мере сейчас.
Более того: уверена, что он наверняка так бы и не смог придумать ответ поубедительней. Но как раз в этот момент из дома вышли дед и Антонов милицейский майор. Терехин, кажется? Да-да, Терехин. Он, пряча какие-то листочки в кожаную папку, что-то негромко сказал деду. Тот кивнул. Значит, у них появились секреты. Ладно. Уже не обращая внимания на Антона, я подошла к дедушке и чмокнула его в щеку:
– Спасибо, дед.
– Не за что, Станислава.
– Может, я все-таки останусь? – спросила я его.
– Я же тебе уже говорил – не стоит, – твердо сказал дед. – Иди. Вечером я позвоню.
– Ну, вечером, так вечером. – Я не собиралась спорить с дедом, понимая, что это бесполезно. – Хорошо.
– Да, и передай отцу, что я завтра обязательно загляну.
– Конечно, дед, – сказала я и повернулась к Михайлишину:
– Бывайте, господин полицмейстер. Служите отечеству достойно.
И тут я поняла: бедняга участковый находится в состоянии, близком к тихому помешательству. Раздумывала я недолго: уже было повернувшись к калитке, я все же сжалилась над Антоном. Впрочем, эта жалость тоже была частью моего тщательно продуманного плана.
– Ладно, Антон, – сказала я. – Раз уж ты не можешь сегодня, приходи завтра. К нам домой. На чай с пирогами. Часикам к восьми. Придешь?
– Конечно, приду, – воспрял духом Михайлишин.
– Ну, тогда до завтра. – А майору я добавила отдельно: